Снежана вернулась к маме, но спокойствия в душе не было. Чувство растерянности не покидало её – все вокруг казалось знакомым. Однако она не могла избавиться от ощущения, что мир изменился. Каждое движение, каждый взгляд были наполнены тревогой, как если бы её жизнь вдруг утратила свою прежнюю стабильность. Испания, казавшаяся спасением, теперь обостряла её ощущения.
Снежана не хотела сидеть на родительской шее и сразу же приступила к поиску работы. Девушка была уверена, что жизнь по правилам, установленным другими людьми– это не для неё. Смолоду она привыкла быть самостоятельной, зарабатывать деньги и не зависеть от окружающих. Однако, несмотря на стремление к независимости, что-то неуловимое тревожило ее. Первое время Снежана чувствовала себя в безопасности – возвращение к маме, в семейную обстановку, было знаком спокойствия и умиротворения. Но чем дольше она находилась под одной крышей с Алевтиной и Михаилом, тем сильнее ощущала странное напряжение. C каждым днём её тревога только усиливалась.
Михаил, хотя и не был ей кровным отцом, всегда относился к ней по-отечески, заботливо. Но иногда в его взгляде мелькало что-то особенное, что Снежану смущало. Сначала она старалась игнорировать эти моменты, списывая их на свою мнительность, но постепенно стало ясно, что ее беспокойство не безосновательно.
Это начиналось с простых, почти незаметных вещей: oн старался все чаще остаться с ней дома, пока мама уходила по делам. Михаил заводил долгие разговоры наедине, слишком часто задавал вопросы о ее жизни, о ее предпочтениях и планах на будущее. Иногда он вел свои беседы на невидимой, но ощутимой грани, что оставляло ее с неприятным чувством. Снежана всегда отвечала коротко, стараясь не заострять внимание на таких разговорах, но с каждым разом ей становилось всё сложнее и сложнее оставаться спокойной.
Всё это было как бы невинно, но в присутствии Михаила что-то в теле девушки начинало настораживаться, как если бы внутренние антенны воспринимали некую опасность. Иногда она ловила себя на мысли, что избегает оставаться с ним в одном помещении, пусть даже на несколько минут. Это смущало ее, потому что не было понимания, чем именно вызвано такое беспокойство.
Сначала Снежана думала: «Уж не паранойя ли это?!», но с каждым днем странные ощущения усиливались. Михаил как-то необычно стал говорить о её будущей судьбе: как она должна строить свою карьеру, а иногда – и личную жизнь. Его манера общения становилась всё более развязной, порой неуместной, а шутки, которыми он пытался разрядить атмосферу, казались ей едва ли не угрозой.