Водить пришлось Лене, и мы с Димкой, как горох, кинулись в рассыпную.
Я полез на горку, а Димка побежал за деревья.
Видимо, Лена не решилась лезть за мной, и поэтому побежала за Димкой.
Бегала она шустро для девчонки.
Сидеть на горке в одного довольно-таки скучно, и я снова спустился к качелям.
– А я здесь, а я здесь… бе-бе-бе! – подначивал я воду.
Димка шустро, как Маугли, взобрался на яблоню, и Лена не успела его замаять.
Тогда она переключилась на меня.
Только я рванул и бежать, как Лена поскользнулась и растянулась во весь рост на траве.
И Димка, и я решили, что догонялки на этом закончены. Димка спрыгнул с дерева, и мы оба стали приближаться к Лене.
Но как же нас накрыло, когда вместо слез эта ненормальная вскочила как пружина, лихо меня замаяла и стремглав помчалась по двору, хохоча во весь голос и поддразнивая:
– Не догонишь, не догонишь!..
Димка хоть и выкатил глаза на пару со мной, но быстренько сообразил, что надо драпать, и кинулся прочь.
Но в эту минуту по двору разнёсся звонкий голос Лениной мамы:
– Лена!!
И догонялки резко оборвались.
Лена побежала к маме, а мы с Димкой остались посреди двора ждать, чем же это закончится…
Ленина мама что-то говорила разгорячённой дочке, которая жалостливым взглядом, смотрела снизу вверх и молча слушала.
Димка хмыкнул и пробормотал между нами:
– А платье-то не такое уже и новое…
Мы переглянулись и расхохотались.
Лене явно требовалась наша помощь, и мы побежали к ней.
Голос её мамы долетал все отчётливее:
– Ну, вот как же?! Вот как?! Сколько можно говорить: Лена, Лена, Лена, аккуратней?!
Когда мы подбежали, то недовольный голос женщины замолчал и она вопрошающе взглянула на нас.
– Здравствуйте! Я Леша. А я Дима. Здравствуйте! – поздоровались мы по всем правилам.
– Отпустите, пожалуйста, вашу дочку с нами поиграть? – добавил я.
К разговору присоединился Ленин папа:
– Вы откуда такие бравые?
– Я из третьего подъезда. А я из четвёртого, – признался вначале Димка, а потом я.
– Девчонок не обижаете?! – спросил он, улыбаясь и прищуриваясь.
– Не… нет. Точно нет! – дружно ответили мы.
– Дорогая, пусть дети дальше идут играть.
– Но как же платье?! – возмутилась в Лениной маме женская струнка.
– Да просто снимите его. Девочка хоть загорит. Мы ж не у нас на Севере – вон какая здесь жара! – не растерялся Ленин папа и снова принялся за дела.