Правда, Мистер Баббингтон как-то раз хотел ей продать ещё немного Лени и даже предлагал скидку в пятьдесят процентов (немыслимая снисходительность!). Но Мадам Фифтифлюкс отказалась, ибо ей и от природы леность – не враг.
После Мадам Фифтифлюкс в Магазинчик грехов сразу же захаживал один важный человек – директор компании по производству вагонов метро. Работа была тяжёлая, как и сами вагоны, а имя его было ничем иным, как напряжением, которое надо было приложить, чтобы это имя выговорить. Мистер Баббингтон долго не мог запомнить его, но и это, пусть и поздно, стало возможным:
– Спевсип Трахтынбергович, – показался из-под лавки Мистер Баббингтон и подбежал к гостю, – что-то вы сегодня запоздали аж на… – Баббингтон посмотрел на свои серебряные наручные часы, – пять минут!
– Добро, Мистер Баббингтон… – достал шоколадку из кармана Спевсип Трахтынбергович. – Я делал предзаказ.
– Да, конечно, конечно! – Мистер Баббингтон зашёл за лавку, и внизу послышался шелест. – Как всегда, большая порция Обжорства. Для вас – ещё со скидочкой!
– Спасибо, – протянул свои пухлые пальцы к пакетику Спевсип Трахтынбергович, – позвольте…
– Ах, конечно, конечно! Давайте я помогу вам открыть!
Мистер Баббингтон подбежал к входной двери и, растянув улыбку до ушей, открыл её, другой рукой делая дружелюбный проводительный жест.
Немногим позднее, после Спевсипа Трахтынберговича, в Магазинчик грехов как пуля врывались два французских брата-близнеца, которых Баббингтон постоянно путал в именах и поэтому в какой-то момент вообще перестал их разделять, обращаясь к ним «Господа Реконвотиз», тем более что они были так схожи в поведении и различны одновременно, как зеркальное отражение друг друга. И иногда это создавало для Мистера Баббингтона проблемы, но и из них Баббингтон научился делать возможности:
– Возьмём Похоть! – говорил первый.
– Возьмём! Но только не Похоть, а Гордыню. Гордыня нужна любому, кто хочет быть выше других и нравится женщинам!
– Соглашусь, что Гордыня нужна любому! Но вот что женщины такое любят – отнюдь, брат, поспорю!
Дверь ещё не открылась, но Мистер Баббингтон уже доставал две средние порции Похоти и Гордыни.
– Похоть!
– Нет, Гордыня!
– Нет, Похоть, говорю тебе!
– Да ты, кажись, глухой!
– Господа, господа! – подбежал и встал между ними Мистер Баббингтон. – Ну к чему же такие споры?