Во второй половине века в деревенских избах появляются деревянные полы и потолки. Дым теперь стелется равномерно по всей площади жилого помещения. Он так коптил стены и потолки, что путешественник И.Г. Георги замечает: «Избы столь закопчены, что походят на агатовые»117. Появление потолка вызвало постепенное изменение расположения окон. В предшествующее время одно окно пробивалось выше других и выполняло функцию дымохода. Теперь, с устройством потолка, надобность в окне на высоком месте отпала. Для вытягивания дыма из избы стал использоваться дымоход, т. е. пришли к топке по-белому. В зажиточных семьях появляются «косящатые окна» – застекленные рамы, прикрепляемые к срубу при помощи косяков. С появление вытяжных дымовых труб изменяется и конструкция печи – она теперь используется не только для обогрева и приготовления пищи, но и как лежанка: поверх глиняного остова печи сооружались дощатые настилы, на которых спали старики и дети или выхаживали больных. В избе, помимо печи находились полати – помост для сна, сооружаемый на уровне печи. Зимой под полатями держали появившихся на свет телят и ягнят. На лавках вдоль стен сидели и спали, на стенах крепились полки для хранения мелких предметов.
Большая скученность, скудное питание и болезни вызывали высокую смертность сельского и городского населения. Как считал Ломоносов, до трехлетнего возраста умирало 4/5 младенцев. Статистика Воспитательного дома в Москве свидетельствует, что смертность уносила там до 18-20 – летнего возраста 85% воспитанников, причём, детская смертность, особенно до годовалого возраста, составляла до 80%. Основная причина – оспа и корь. Часть детских жизней уносил обычай погружения детей зимой в холодную со льдом воду во время крещения, указывая на предписание в требнике. Ломоносов называл «таких упрямых попов, кои хотят насильно крестить холодною водою… палачами, затем что желают после родин и крестин вскоре и похорон для своей корысти. Коль много есть столь несчастливых родителей, кои до 10 и 15 детей родили, а в живых ни единого не осталось?»118
Насчет большой смертности детей еще Екатерина II писала в Записках: «Подите в деревню, спросите у крестьянина, сколько у него детей; он вам скажет (это обыкновенно) десять, двенадцать, часто даже до двадцати. А сколько в живых? Он ответит: один, два, четыре, редко четвертая часть; следовало бы поискать средства против такой смертности; посоветовать с искусными врачами, более философами, чем заурядными в этом ремесле, и установить какое-нибудь общее правило, которое мало-по-малу введут землевладельцы, так как я уверена, что главная причина этого зла недостаток ухода за очень маленькими детьми; они бегают нагия в рубашках по снегу и льду; очень крепок тот, кто выживает, но девятнадцать умирают, и какая потеря для государства!»