Поэтому, когда в екатерининскую эпоху среди дворянской молодежи начали распространяться дуэли, представители старшего поколения отнеслись к этому с безусловным осуждением. Д.И. Фонвизин в «Чистосердечном признании в делах и моих помышлениях» вспоминал, что его отец считал дуэль «делом противу совести» и поучал его: «Мы живем под законами, и стыдно, имея таковых священных защитников, каковы законы, разбираться самим на кулаках. Ибо шпаги и кулаки суть одно. И вызов на дуэль есть не что иное, как действие буйственной молодости»133.
Тем не менее, дуэли постепенно все более проникали в среду дворянской молодежи. И причиной здесь был не столько «дух буйственной молодости», в чем неодобрительно корили детей законопослушные отцы, сколько формировавшееся чувство чести и личного достоинства, складывавшееся постепенно и усиливавшееся с каждым новым поколением, с развитием образования и сословного воспитания. Дворянская молодежь, по-прежнему верная присяге и престолу, не допускала при этом вмешательства государства в дела чести. Позднее это обстоятельство емко и сжато выразил кодекс чести русского офицера 1804 г.: «Душа – Богу, сердце – женщине, долг – Отечеству, честь – никому».
Ко времени распространения в России дуэлей грозные статьи петровского артикула, каравшие смертью за поединок, были основательно позабыты, так как прошло шестьдесят лет со времени их опубликования. Поэтому перед «властями предержащими» встает проблема: как бороться с дуэлями? В 1787 г. Екатерина Великая издала «Манифест о поединках». В нем дуэли назывались чужестранным насаждением; участникам дуэли, окончившейся бескровно, устанавливался в качестве меры наказания денежный штраф (не исключая секундантов), а обидчику, «яко нарушителю мира и спокойствия, лиша Дворянства и чинов, сослать в Сибирь на вечное житье»134. За раны и убийство на дуэли наказание назначалось как за соответствующие умышленные преступления. Апогея своего дуэли достигли в первой половине XIX века. Запрещение дуэлей было вновь подтверждено в изданных при Николае I «Своде законов уголовных» 1832 г. и «Уставе военно-уголовном» 1839 г., обязывавшем воинских начальников «стараться примирять ссорящихся и оказывать обиженному удовлетворение взысканием с обидчика».
Но ничто не помогало. В ХIХ веке, когда европейские страсти пошли на убыль, в России не было, казалось, и дня без смертельного поединка. Практика дуэлей здесь настолько прижилась, что отношение к ним было противоречиво у самой власти. Уже при императоре Николае I по «Уложению о наказаниях уголовных» 1845 г. ответственность за дуэли была существенно понижена: секунданты и врачи вообще освобождались от наказания (если только они не выступали в роли подстрекателей), а наказание дуэлянтам уже не превышало – даже в случае гибели одного из противников – заключения в крепости от 6 до 10 лет с сохранением дворянских прав по выходе. На практике же и эти меры никогда не применялись – наиболее распространенным наказанием для дуэлянтов был перевод в действующую армию на Кавказ (как это было с Лермонтовым за дуэль с де Барантом), а в случае смертельного исхода – разжалование из офицеров в рядовые (как это было с Дантесом после дуэли с Пушкиным), после чего они, как правило, довольно быстро восстанавливались в офицерском чине.