Когда у разъяренного кабана вздымается дыбом на спине щетина, ее зовут в простонародье «свирепым волосом». Зверь несся, грозно подняв длинные колючие волосы на своем жестком хребте. Казалось, что это мчится само поле – дикое и колючее.
Вид его заставил Хидэтада отбросить в сторону ружье и резко выхватить из рук стоявшего рядом воина из свиты длинную пику. Глаза у князя налились кровью, а лоб покрыло свинцовой бледностью. Несмотря на надвигавшуюся опасность, князь, однако, старался не потерять своей величественной осанки и крепко схвативши пику, держал ее наперевес.
В это время впереди него раздался чей-то крик:
– О-ой!
Голос принадлежал молодому самураю, смело бросившемуся сбоку наперерез бегущему зверю. При звуке голоса кабан, не добежав до князя нескольких шагов, вздел уши кверху и порывисто повернул набок короткую шею. В следующий момент он набегу описал крутую дугу и понесся в сторону кричавшего. Он словно совсем забыл о том, кто стрелял в него, и во всю прыть своих коротких ног мчался на нового врага. Расстояние между обоими быстро сокращалось. Когда оно уменьшилось до 4–5 саженей, разъяренный зверь вдруг вздел кверху свой потертый короткий хвост, защелкал клыками и со страшной силой обрушился на молодого самурая. Казалось, что это рухнула глыба земли, под которой молодой человек будет раздавлен, как былинка. Этого, однако, не случилось: смельчак вдруг очутился сбоку огромного зверя, и в тот же момент кабан зарылся носом в землю, а его задние ноги высоко взлетели кверху. Молодой человек тем временем наловчился и молниеносным ударом выхваченного меча снес зверю пятачок на рыле. Пораженный в самое чувствительное место, зверь, не отрывая носа от земли, волчком завертелся на одном месте. Вместе с ним затанцевали в головокружительной пляске и снежинки, увлекаемые поднятым вихрем против ветра. Молодой человек, не проявляя ни малейшего страха, улучил момент, когда зверь повернулся к нему боком, и с силой всадил ему меч под лопатку. Движение зверя сразу ослабело. Тогда смельчак подбежал вплотную и нанес последний смертельный удар в горло своей жертве.
Это был огромный матерый кабан, до 40–50 кан весу, у которого, казалось, на хребте от старости готовился прорасти лес.
Кто же был этот молодой человек, поразивший свирепого владыку лесов? Его имя было Исигая Дзюзо Садакиё. Он принадлежал к свите сёгуна Хидэтада. Отец его, Горо Дайю Киёсада, тоже был самураем, но не из громкой фамилии. Дзюзо был приближен сёгуном после летней осады Осакского замка, когда ему было всего 22 года. За выдающиеся боевые заслуги он был награжден тогда леном, дававшим доход до 300 коку риса в год. Безумная храбрость, доходящая до дерзости, дала Дзюзо возможность выдвинуться в качестве беспримерно ловкого лазутчика. Он был вообще человеком, не знавшим страха и с полным презрением, относившимся к смерти.