– Как мне выбраться?
Катя посмотрела на него с интересом, как если бы она не могла понять, почему он так переживает. Она шагнула к нему ближе и тихо произнесла:
– Ты не можешь выбраться. Ты не можешь сбежать. Ты сам уже стал частью этого мира.
Она повернулась к мужчине, который стоял в тени, а потом взглянула на Томаса с тем самым взглядом, который он знал так хорошо – холодным, проницательным, смертоносным.
– Ты пахнешь как любовь, Томас, – сказала она снова, и в её голосе прозвучало нечто тёмное, что заставило его сердце забиться быстрее.
И тут Томас понял. Это было не просто о том, что он создал этих людей. Это было о том, что они теперь могли быть реальными. Они уже не были просто персонажами.
Они пришли за ним, потому что он написал их. Они пришли за тем, что он создал, и он не мог скрыться от этого.
Он пытался убежать. Но он знал, что это невозможно. Он создал этот мир, и теперь этот мир вернулся к нему.
Он закрыл глаза, и в ту секунду, когда тени поглотили его, он понял, что ничего не будет прежним. Всё, что он написал, обрело свою жизнь. Всё, что он создал, теперь было его судьбой. Он осознал, что вкус чая, выпитого за ужином, был слишком сладким, а Катя, была загадочно молчалива и внимательна, как никогда.
История 2. Цветы на крыше.
Мария вздрогнула, когда телефон зазвонил. Это было странно, потому что она знала, что ей не должны были звонить. Она не ждала звонков. Она всегда была осторожной, зная, что в её жизни нет места случайным разговорам. Однако звонок, исходящий от незнакомого номера, заставил её сердце биться быстрее.
«Что за чертовщина?» – подумала она, прокручивая в голове все варианты.
Она долго колебалась, не решаясь ответить. Но, в конце концов, подняла трубку, ощущая, как её пальцы сжались на аппарате.
– Алло? – сказала она, пытаясь сделать голос как можно более спокойным.
– Мария, это я, – ответил мужской голос, и она почувствовала, как у неё кольнула сердце. Это был голос Алекса.
Именно его она старалась забыть. Именно он был тем, кто разрушил её жизнь. Он был её первой любовью, тем, кто вложил в её душу больше боли, чем кто-либо другой. Он был её проклятием.
– Ты ещё жив, – сказала она через силу, пытаясь скрыть раздражение и, одновременно, страх. – Слушай, я не знаю, что ты хочешь, но я не собираюсь с тобой говорить.