«Спасибо, товарищи дорогие – я поднялся, потирая ушибленный зад, – кто мне поможет сетку пристегнуть, одному мне не справиться». «Не обиделся, – изрёк лысый дядя – и помощи просит. Это очень хорошо, ну, а входной билет, Вы, дорогой товарищ, предъявить сможете».
«Какой билет – удивился я, – нет у меня билета, по звонку приняли».
«Никита Сергеевич – подал голос парень в голубом спортивном костюме, – не мучай пацана, тест на койку он сдал, а билет купит».
Он поднялся с кровати, которая стояла у окна, и подошёл ко мне. Вместе с ним, мы быстро прицепили сетку к кровати, и она приняла исходное положение.
«Какой билет мне надо купить» – в пол голоса спросил я у него, когда мы пристёгивали кольца сетки.
«Литр водки – коротко ответил он – вот и весь билет». « А я чего-то не сообразил, – почесал я затылок, – а кому платить-то».
«Никите – ответил парень – он у нас казначей. Сергеевич, иди сюда, Александр билет приобрести желает».
«В преферанс играешь, – спросил лысый дядя, принимая от меня червонец, – это последнее условие твоего проживания здесь».
«Учусь» – ответил я осторожно. « Значит, тебе повезло, – сообщил он, – просадишь рублей пятьдесят и сразу научишься. Это вещь такая, без денег в голове не задерживается. После полдника, милости просим за стол, поглядим, чему ты научился».
К восьми часам вечера я проиграл тридцать рублей. Это горестное событие мы отметили моей же водкой. В тот же вечер я был назначен вечным дежурным по палате, поскольку оказался самым молодым.
«Послушайте граждане, – спросил я у выздоравливающих, убирая остатки ужина со стола, – кому это в голову пришло такой тест внедрить, что Вы делали с теми, кто не проходил это испытание».
«Экзамен этот до нас ввели, – ответил Никита Сергеевич – это неизменный атрибут проверки на пригодность сосуществования в палате для выздоравливающих. Я тут самый старый, четвертую неделю лежу, на моей памяти двое не справились».
«И что – поинтересовался я, – с кулаками бросились». « Да нет – ответил он,– обиделись и надулись. Мы тоже надулись, по два дня прожил каждый и попросился в другую палату, чего в молчанку играть».
«А если у кого геморрой – палата в ответ на мой вопрос дружно засмеялась – экзамен-то болезненный».
«Верно, глаголет, – задумались выздоравливающие, – надо будет спрашивать, а то решат, что над ними издеваются, можно и по харе схлопотать».