Я не верил, что больно другим.
Хохоча, ты свалила в закат.
Мне ж теперь разрывает мозги…" – эта музыка закрыла ее от всего мира. Голос Якова Риваненко касался чего-то глубоко внутри. Он будто знал ее боль.
"Отомстила за тех,
Кому я изменил.
Кого бросил, не глядя на слезы.
И победный твой смех
Звучит ночи и дни
В голове. Как стальные занозы…
Вою я от тоски.
Никого не хочу.
Я усвоил жестокий урок…
Душу рвет на куски.
Я покоя ищу.
Раз… Два… Три… И сжал палец курок…" – каждый новый аккорд отзывался в груди тихим эхом. В такие минуты Женя улетала в свой мир. Мир, в котором нет ни отцовских пьянок, ни скорби, ничего…
"Кто же знал, что измена как яд?
Я не верил, что больно другим!
Хохоча, ты свалила в закат.
Мне ж теперь разрывает мозги…
Я познал, что любовь – это боль…
Я поверил, что может быть так!
Не нужна мне такая любовь!
И я сдался… Прощай… Твой слабак…” – а песня все играла и играла, пока не закончилась.
Женя поставила эту песню на повтор и уже, наверное, в сотый раз безмолвно подпевала в такт его словам. Любимые строчки заставляли ее забыться ненадолго. Перед глазами возник образ улыбающейся матери. Она была еще так молода и красива: ярко-рыжие, по–модному постриженные волосы, большие серые глаза и теплая улыбка на лице. Маму звали Галина. Ей было всего сорок два.
Слова, что лились сейчас, уносили девочку в воображаемый мир, в волшебную вселенную, где у нее снова была счастливая семья, где мама жива, где папа всегда презирал алкоголь…
Осознавая, насколько она сейчас одинока, Женя размышляла о том, что будет, если она закончит все это? Она встретится с мамочкой на небесах? Мама наверняка в раю. Ничего дурного она не сделала в своей жизни. А этот рай, вообще, существует? Или после смерти одна лишь пустота и тьма? И ничего вокруг… Закрыв глаза, девочка горько заплакала.
***
Женя очень торопилась в школу. Из-за ночного отцовского кутежа, она опять проспала. В два часа ночи ее разбудили бряцанья падающих кастрюль и пьяные крики Владимира о том, что дочь сварила отвратительный суп. Она боялась его в таком состоянии, а напивался отец очень часто, практически каждый день. В такие моменты ей неистово хотелось умереть и больше никогда его не слышать. Она накрылась одеялом с головой, сжалась в комок и дала волю слезам отчаяния. Так и уснула, уткнувшись в мокрую подушку, напрочь позабыв завести будильник.