Лиам замер на мгновение, охваченный растерянностью. Такое поведение студенток можно было наблюдать разве что на концертах или если в университет неожиданно заглядывала знаменитость – актер или певец. Впрочем, подобное здесь случалось слишком часто.
– Что происходит?.. – пробормотал он, пробираясь сквозь сладковатый запах парфюма, переливы смеха и мерцание вспышек камер.
– Я слышала, он недавно вернулся из-за границы, чтобы закончить здесь последние курсы! – напряженно прошептали девушки, сгрудившись у входа, словно яркие тропические птицы, привлеченные редким и сияющим сокровищем.
– Как же мне повезло, что я поступила сюда! Он настоящий красавец! – в голосе другой прозвучала не просто восхищенность, а почти молитвенное преклонение.
– Прошу прощения, – с натянутой вежливой улыбкой пробормотал Лиам, протискиваясь сквозь ряды сумок, плеч и едва сдерживаемых визгов. Девушки расступались перед ним, словно по мановению невидимой дирижерской палочки: сначала с изумлением, затем с благоговейным трепетом.
– Ты видела? Он только что посмотрел на меня! – истерично прошептала одна из девушек, указывая пальцем на Лиама, стараясь убедиться, что это не игра ее воображения.
Он действительно выделялся.
Высокий, с прямой осанкой, словно выточенный из мрамора классической статуи, Лиам притягивал взгляды не только внешностью, но и внутренней гармонией – ледяной уверенностью, струящейся от него, как шлейф дорогого парфюма. Его светлая, безупречная кожа мерцала под светом коридора, а синие глаза, холодные и пронзительные, проникали в самое сердце, как ветер раннего утра, свежий и непредсказуемый. Рыжевато-золотистые волосы играли на концах легкими локонами, добавляя штрих легкой небрежности в строгий и безупречный образ.
Он был живым отражением Амайи, их черты перетекали друг в друга, словно две параллельные линии, закодированные одной загадкой. Если в ней горело пламя страсти и неукротимой воли, то в нем дремала сталь – холодная, сосредоточенная, не допускающая сомнений.
Для большинства студентов Лиам оставался призрачной, почти мифической фигурой. Одни видели его на глянцевых страницах модных журналов, другие – в гламурных рекламных кампаниях известных брендов. Однако в реальной жизни его знали лишь немногие – избранные, прикосновение к которым казалось особой привилегией.