Дядя и лорд Орест как ни в чем не бывало вели непринужденную беседу о расширении родовых угодий, хотя оба прекрасно знали, что дядя с трудом мог содержать даже то, что было. Это ужасно злило, напоминая о моей ситуации и отвлекая от сидящего рядом мужчины. Я подняла глаза от пустой тарелки. Лукреция с восторгом поглощала салат из лососины. Лидия в новом бледно-розовом платье, очень идущим к ее светлым волосам, о чем-то увлеченно рассказывала Атанасу. И он, кажется, был полностью поглощен разговором. И только Севаст сосредоточенно разглядывал меня. В его взгляде не было ни капли уважения, он словно ощупывал меня глазами. Я вспомнила его слова, подслушанные в коридоре о том, что он заберет меня себе, и невольно залилась краской, опустила голову, сжав кулаки на коленях. В висках стучало. От волнения и злости мне стало трудно дышать. Легкие горели от нехватки воздуха. На мои руки опустилась прохладная ладонь Даниэля. Он легко разжал мои кулаки, вызывая покалывание в пальцах, а потом наклонился к уху и прошептал:
– Могу понять стремление твоего опекуна показать товар лицом, но, по-моему, с этим платьем вы немного перестарались. Для невинной девушки ты выглядишь слишком доступной.
Я дернулась, как от удара. Вскочила на ноги и замерла. Все собравшиеся замолчали и вопросительно уставились на меня. Щеки горели, заливаясь краской. Голова кружилась от нехватки кислорода. Я промямлила извинения. Сославшись на плохое самочувствие, на подкашивающихся ногах вышла из комнаты с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать.
Лестница, еще одна. Скорее добраться до своей комнаты, избавиться от этого проклятого платья и, наконец, вдохнуть полной грудью. Оставалось совсем немного, и тут я услышала шаги позади себя.
Не оборачиваясь я бросилась бежать. Зачем? Я и сама не знала. Добраться до комнаты, закрыться на засов и никого не видеть. Не успела. От физического напряжения воздух в легких закончился, и я, беспомощно открывая рот, повалилась на пол.
Преследователь подхватил меня за талию, не позволив окончательно упасть. В следующее мгновение послышался шорох разрезаемой шнуровки. Ткань перестала сжимать ребра, и я вдохнула полной грудью.
– Так лучше? – прошептал знакомый голос над ухом.
Я повернула голову и наткнулась на насмешливый взгляд Даниэля. Ничего вразумительного в лишенный кислорода мозг не приходило, и я молча разглядывала его лицо, судорожно глотая воздух. Он не был похож на обычного северного вампира. В зеленых глазах проступали темные крапинки, а в чувственных губах было слишком много цвета для бледного аристократического лица.