– Стоять.
Мы и Пётр Петровичем замерли оба.
Матвей скрестил руки на груди и посмотрел на птицу сверху вниз.
– Я понимаю твою позицию, – сказал он петуху. – Ты должен защищать своих. Но я не враг. Мы можем заключить перемирие.
Пётр Петрович повернулся другим боком и снова наклонил голову, будто оценивая предложение.
– Или, – добавил Матвей чуть тише, – мы можем решить этот вопрос менее цивилизованно. Нового петуха найти несложно, а нападать на человека, не разобравшись, не достойно уважаемой птицы.
Пётр Петрович задрал голову и раскрыл клюв, собираясь закукарекать, но потом передумал, развернулся и важно зашагал обратно в курятник, бросая на нас презрительные взгляды.
Я перевела дыхание и рассмеялась.
– Блестящие переговоры, Матвей Игоревич.
– С животными проще, – пожал он плечами. – У них хотя бы логика есть.
– В отличие от людей?
– В отличие от некоторых людей, – уточнил он, бросая взгляд на меня.
Я усмехнулась и шагнула в курятник.
– Ну что, партнёр, за работу? Будете зарабатывать вкусный кофе
Он вздохнул, но последовал за мной.
После успешных переговоров с Петром Петровичем мы собрали яйца и накормили птиц. Матвей, к моему удивлению, оказался довольно ловким – ни одно яйцо не пострадало, хотя куры нервничали и пытались его клевать.
– Ну что, кофе вы заслужили, – сказала, с трудом закрывая курятник.
– Неужели мне придётся варить его самому? – притворно проворчал он, но краем глаза я успела заметить, как на его лице мелькнула улыбка.
– Кофе – особый ритуал, – провозгласила я и назидательно подняла палец, – к его приготовлению я никого не допускаю.
***
Я достала старую джезву и насыпала в неё свежемолотый кофе, добавила воды и поставила на огонь. Кофе варить я любила и умела, поэтому сейчас, наблюдая, как медленно на поверхности воды формируется кофейная шапочка, думала удивить бывшего босса.
Когда кофе поднялся, я быстро убрала джезву с огня и осторожно разлила по специально подогретым чашкам.
Матвей сидел за столом, разглядывая старые фотографии на стене – Катя с мужем, их сын, я в выпускном платье.
– Так вы сестры? – спросил он неожиданно.
– Да. Разница почти в десять лет. Пробуйте, – пододвинула к нему чашку и села напротив.
Матвей осторожно пригубил. Хмыкнул и сделал ещё один глоток.
– Вкусно. И крепко.
– Бодрит, – довольно усмехнулась я и откинулась на спинку стула.