Хаос вспыхнул мгновенно. Крики принцесс смешались с громкими командами стражников и зловещим шипением Тени. Мечи блеснули, ударив по черным щупальцам, но клинки прошли сквозь них, как сквозь дым, лишь на миг разрывая форму, которая тут же восстанавливалась. Щупальца были невещественны и неумолимы. Одно обвилось вокруг талии принцессы Миланы, вырвав ее из-под березы, где она сидела. Другое схватило за ногу взвизгнувшую Лили. Третье потянулось к Арине.
– Нет! Отпустите! Помогите! – кричала Милана, отчаянно пытаясь вырваться. Ее альбом упал в траву.
– Мама! Папа! – заливалась слезами Лиля, бессильно болтая ножками в воздухе.
Арина откатилась в сторону, успев избежать щупальца, и вскочила на ноги. Ее лицо было искажено страхом, но в глазах горел огонь. Она схватила тяжелую серебряную вазу с фруктами со скатерти и швырнула ее в клубящуюся черноту. Ваза пролетела сквозь Тень и с глухим стуком упала на траву. Бесполезно.
– Держитесь! – крикнула София, пытаясь удержать вырывающуюся Лили, но черная хватка была нечеловечески сильна. Принцессу вырвали из ее рук.
Фрейлина упала в обморок. Стражники метались, нанося бесполезные удары. Один из них попытался броситься прямо в черное облако, но едва коснувшись его края, отпрянул с криком ужаса и боли, как будто его коснулось пламя. На его латах остались черные, обугленные пятна.
Байка замер. Его сердце, огромное и сильное, бешено колотилось в груди, гулко отдаваясь в ушах. Он видел все. Видел ужас в глазах девушек. Видел их беспомощность. Видел, как черные щупальца, холодные и цепкие, поднимали их в воздух, как кукол. Видел, как яркие платья мелькали на фоне черной бездны. Его медвежья натура кричала: Опасность! Беги! Спрячься! Инстинкт самосохранения требовал развернуться и скрыться в спасительной глубине леса, где папоротники и скалы укроют его от этого кошмара.
Но в его груди, рядом с диким страхом, клокотало что-то другое. Нечто огромное и незнакомое. Это было чувство, которое он испытывал, глядя на их веселый пикник – тепло. Только теперь оно обернулось острой, режущей болью. Болью от их страха, от их криков. Жалостью. Им было больно. Им было страшно. Они были такими… маленькими и беззащитными перед этой черной, холодной силой. Как медвежата перед стаей голодных волков. Только медведица бросилась бы защищать своих детей, не раздумывая. А здесь некому было броситься. Стражники были бессильны.