«Боже, – продолжили мысли, – что это? Мигрень вернулась?» – он прислушался к себе. Всё было плохо, кроме одного, и это единственное явно проступало в сознании только что увиденным сном. Схватившись за стоящий рядом стул, он с трудом поднялся и сделал несколько шагов на ватных ногах. Свет уличных фонарей, проходящий через шторы, дал возможность сориентироваться в темноте и подойти к старому виниловому проигрывателю «Электроника». Единственная пластинка, которую он любил слушать именно на этом аппарате, была музыкой Микаэла Таривердиева. Поставив песню «Барбара», он начал тихонько подпевать, чувствуя, как порхающие над клавишами пальцы композитора, чередуя белое и чёрное, рождали божественные звуки, позволяющие медленно вытаскивать терновые шипы из его головы. Сердце успокаивалось, дыхание выравнивалось, тело возвращало мышцам тонус, и он перенёс иглу на композицию «Снег над Ленинградом». Ночь, вещи стоящие в комнате, всё, что окружало его, растворилось в звуках. Он закрыл глаза и только хотел на секундочку уйти в мир грёз, как чья-то пришедшая в голову команда встряхнула его, заставив выполнять странные действия.
Тайник, месторасположение которого он приказал себе забыть, был открыт, несмотря на придуманные им самим сложные ловушки, за считаные секунды. Томящийся взаперти словно узник светло-голубой бриллиант, оказавшись на свободе, тут же поймал свет и, съев его, отдал граням блеск. Испугавшись, Сергей сжал камень в ладони и направился в коридор, где среди обувных щёток валялся небольшой кусок оконной замазки, а на полке стоял карманный фонарик с петлёй для руки. Вернувшись в комнату, он поставил на рычаг головку звукоснимателя проигрывателя и, не выключая вращение пластинки, прилепил замазку на центральный, выполненный из нержавеющей стали стержень. Несколько секунд Сергей сидел молча, словно осмысливая свой поступок, потом разжал ладонь и быстро воткнул бриллиант в мягкое тело замазки так, чтобы все грани короны камня остались на поверхности. Вращающийся кристалл мгновенно озарил комнату мягким светом движущихся по стенам точек.
– Так, – неожиданно громко произнёс Сергей, – включаем фонарик! – Яркий луч ворвался в бриллиант как ураган. Нарушив идиллию порхающих точек, он принёс хаос и ярко-красный оттенок. – Нет, во сне свет от фонарика падал сверху, – он перевёл взгляд на висящее над проигрывателем бра, патрон и лампа которого были направлены вверх, а завитушка, не обращающая ранее на себя никакого внимания, вниз. Для следующего шага не потребовалось даже мысли, логика привела петлю фонаря на крючок, отвесно падающий свет – на грани бриллианта, а состояние Сергея – в восторг человека, оказавшегося внутри детской игрушки – калейдоскопа.