– Я совсем забыл про песчаных людей, – пробормотал он, медленно подъезжая к центру развилки. Отсюда до пустыни пара дней пути… Когда еще я смогу сюда вернуться? И захочу ли вновь расстаться с Далидой?..
Тит медлил, размышляя, куда же ему ехать: устремиться в Карит-Алим, куда его сердце так безудержно рвется, или свернуть в сторону Мадары и дальше в пустыню, где ждут своего освобождения песчаные люди.
В конце концов, он принял решение и дернул повод.
– Нужно просто сделать это и быть свободным от данного обещания. И уже больше ничто не разлучит меня с Ли!
Его лошадь, почувствовав понуждение всадника, вновь пустилась в галоп, сокращая расстояние до Великой пустыни.
***
Еще практически безжизненная, только-только начавшая возрождаться степь встретила Тита на пути к территориям песчаных людей. Приближаясь к пустыне, он не без удивления оценил, насколько далеко отбросил водный поток песчаных людей. Отпустив повод, барон пустил лошадь шагом и погрузился в воспоминания, с особой нежностью рисуя в них образ любимой. Ее глаза, губы, волосы, голос – все было таким желанным, но сейчас таким далеким.
Подъехав к самой линии песка, он выпрыгнул из седла и отпустил уже уставшую лошадь. Резко очерченная граница между песком и степью в обе стороны тянулась далеко за горизонт. Хоть песчаные люди сейчас спали, но ни путников, ни даже зверя в этих местах не было.
– Ваше время пришло, – тихо проговорил Тит, подойдя к краю песков.
Он задумчиво еще раз окинул взглядом бескрайние песчаные владения, вспомнил рассказ отца о событиях давних и скорбных и, словно набираясь решимости, глубоко вздохнул. Одежды его поменялись с пыльного дорожного камзола на алую с золотом тунику. Но Тит еще медлил, изо всех сил стараясь совладать с нарастающей тревогой. Наконец, словно стряхнув с себя бремя, Странник ступил на песок.
В этот самый миг, словно тысячи игл, пронзили его тело. Тит закричал от нестерпимой боли. Его ноги стали рассыпаться на песчинки, но божественная сущность Странника противилась этому, собирая тело обратно. Проклятие песка вновь раздирало тело Тита на песчинки, и оно вновь собиралось обратно, чтобы затем снова рассыпаться.
Крики от немыслимой боли, казалось, наполняли всю пустыню, пробуждая песчаных людей.
Сколько длилось это истязание, Странник не понимал. Все, что он хотел сейчас, – это просто умереть. Голос разума заглушала агония боли.