Барб после первого знакомства старалась обходить этого странного парня стороной, а потом, вроде как, привыкла к его обществу и, слушая его рассказы, даже стала смотреть на него по-другому. Табаки сам не знал, почему выбрал именно ее общество, чтобы быть самим собой. Те, кто знал его хорошо, не желали иметь с ним дело, а совсем уж незнакомые жители подвала смотрели на Табаки с раздражением и опаской. И только Барб видела его без иллюзий и прошлого.
Табаки после первого их большого разговора пришел к себе в комнату как пьяный, чуть пошатываясь и расплываясь в приятной улыбке.
Дерек тогда приложил тыльную сторону ладони ко лбу друга, взволнованно проверяя, нет ли температуры.
– Ты, случаем, не заболел?
Табаки в ответ взял его руку и приложил к своей щеке. Его глаза светились ярче, чем все лампы в подвале. Как загорающиеся звезды новой вселенной.
– Оказывается, я существую.
Дерек тогда еще пару дней внимательно наблюдал за Табаки, пока дела и насущные вопросы не закрыли собой все время.
Барбаре тоже немного полегчало от встреч с Табаки, хотя она никогда в жизни в этом не призналась бы. Ей было страшно жить среди незнакомых ей людей в совершенно незнакомом месте. Если ей еще пару месяцев назад кто-нибудь сказал бы, что она будет жить с Тенями, она наверняка приняла бы это за шутку. Иногда жизнь умеет смешить. И Табаки тоже умел.
Еще Барб нравилось, как внимательно он ее слушал, а потом, когда пройдет какое-то время, припоминал ее же слова, чуть ли не цитируя. Разумеется, Барбаре Табаки казался странным малым, особенно когда он думал, что она не замечает, как его пальцы касаются ее волос, или когда он притаскивал ей какого-нибудь вонючего жука, чтобы показать и послушать, какой он молодец.
Месяц – слишком короткое время, чтобы почувствовать себя своей в большой компании, и слишком длинное, чтобы привыкнуть к одному человеку.
Наконец, Табаки дошел до комнаты, где обитала Барбара вместе с Ронни и еще четырьмя женщинами и постучал по двери костяшками пальцев. Старая дверь с нарисованным маркером номером семнадцать распахнулась и в коридор выглянула пышногрудая мадам чуть старше Табаки. Насколько он помнил, она помогала на кухне.
– Чего тебе, юродивый?
– Барбара у вас?
Мадам вздохнула и причмокнула.
– Она в туалете, всю раковину нам забрызгала. Проходи, может, хоть ты уговоришь ее сходить в лазарет.