Темнота совсем сгустилась, и я зажгла кованый фонарь, приделанный к стене дома на витой медной рукоятке-завитушке. К нему тут же слетелось несколько ночных мотыльков и стали нежно шуршать крылышками, хлопать ими о стекло фонаря. Да, этот маленький сад, он только мой – и никто не посмеет войти и потревожить мой покой!
Я глубоко вздохнула, словно торжествуя над всеми, кто годами лишал меня покоя.
И в этот момент я услышала крик – и странные звуки, которые доносились откуда-то издалека – возможно, с соседней улицы.
Сначала это был как вскрик испуга – так, задыхаясь от ужаса, вскрикнул ребенок. Затем топоток убегающих детских ног, стук тяжелых каблуков по мостовой – и голос женщины, злобный, угрожающий – он напомнил мне голос моей собственной мамаши. Следом наступила пауза, и что-то зловещее показалось мне в ней – и, затем, внезапно, прозвучал женский истошный вопль. И тишина…
А потом в мою – незапертую, как оказалось – калитку ворвалась девочка лет десяти. Шатаясь, хрипя, озираясь по сторонам, она бежала ко мне по тропинке, а подбежав к веранде, шепнула «Спа…ааа… ссс» и, внезапно обмякнув, рухнула на ступеньки.
Ну, вот только этого мне и не хватало! – была моя первая мысль. Все мои мечты о безмятежном покое рухнули совершенно; но не бросать же малышку в беде?
Втащить на крыльцо худенькое тельце ребенка, как оказалось, мне вполне по силам. Затем я попыталась влить ей в рот немного остывшего чая, но это было бесполезно – в себя она приходить отказывалась категорически. Недоумевая, что же предпринять, я отнесла ее в дом, уложила на пухлый диванчик в холле, сняла с ее ножек туфли, которые были вдребезги разбиты, и на каждой туфельке – там, где в носочек упирается большой палец – по дыре, а чулки многократно заштопаны, причем не очень искусной рукой.
Я укрыла малышку пледом и стала думать, что же делать дальше.
Послать за врачом? Кого и куда? Прислугой я пока не обзавелась, города не знала, а искать ночью врача, который неизвестно где живет…
К моему счастью, вопрос решился сам, ибо девочка открыла глаза.
– Как ты? – обратилась я к ней. – Что случилось?
Девочка искренне пыталась выдавить из себя какие-то слова. Но ничего не получалось. Она только цеплялась за мою руку, и пыталась, издавая какие-то звуки, показать куда-то «туда», зубы ее стучали, и все выражение лица ее говорило о том, что случилось что-то крайне ужасное, но что – непонятно.