От необдуманного поступка Мьен спасла повторная вибрация на запястье. Огромной силой воли она запретила себе паниковать и быстро сделала фото веселящихся парней. Затем, не вставая с пола раньше времени, расстегнула молнию куртки на груди, и сорвала с цепочки медальон-активатор, висевший на шее, крепко сжав его в ладони.
В противоположном конце балкона начал медленно раскрываться серебристый овал портала. Защитный купол вспыхнул ослепительно белым светом под оглушающий визг сирены, и Мьен вскочила на ноги. Крепко держа фотоаппарат в руке, она рванула к спасительному проходу, который продержится всего несколько секунд, но этого должно хватить. Кажется, кто-то открыл дверь на балкон, но оглядываться было некогда, и Мьен с разбега прыгнула в черную дыру.
Её тут же обхватило силовым потоком, будто стальным канатом, и стянуло так, что послышался треск ребер. От дикой боли Мьен на секунду вылетела из реальности и не сразу поняла, что выход на свободу стремительно закрывался. Взвыв от отчаянья, она швырнула фотоаппарат в затухающий портал, и тот исчез в темноте. В этот миг ее дернуло назад с такой силой, что она спиной снесла перила балкона. Пролетев два этажа вниз, Мьен со всего маху рухнула на клумбу, которая ранее так понравилась принцессе.
Сирена перестала визжать, и к ней с громким лаем неслись те самые собачонки артефактора. Лежа на спине в сухих цветах, и теряя сознание от боли, она лишь смогла улыбнуться сквозь слезы тому, что выполнила задание. Сжав из последних сил два раза медальон в ладони, чтобы иглы быстрее проткнули кожу, Мьен закрыла глаза и проговорила в темноту: «Ну что, братишка Джен, встретимся в Савьеше».
1182 год после Раскола.
За пять лет до происшествия
в доме артефактора
Пустыня Юримин, государство Юрхам
Пригревшись на лежанке, Хлой чувствовал, как начинает проваливаться в сон. Как бы ни старался, в последнее время приучать себя к нормальному режиму – ничего не выходит. Безделье основательно вошло в привычку. Быстрее бы на Рефстан, там разлеживаться некогда.
В шатре заметно похолодало и походные кубы, в которых сейчас разгорался огонь, только начали обогревать стоянку сихмирских бойцов. Языки пламени вырывались за металлические прутья, приятно потрескивая и заодно освещая темное пространство шатра.
Рядом, сидя на перевернутом деревянном ящике, с осушенным наполовину стаканом в руках, закашлялся Кхем. Капитан мысленно согласился с ним – выпивка, что прислали недавно, еще хуже предыдущей. Его, бывалого война, чуть не вывернуло от кислого запаха, а тому, кто последние годы проводил в библиотеке, с такой бурды начинать, конечно, тяжко.