Именно к ним сейчас и приковали Артёма, а если быть точным его цепи.
– Не так я себе это представлял… – пробурчал он, разглядывая свои новые аксессуары.
Стражники вышли, оставив его одного. Он сразу проверил прочность цепей. Никакой слабинки. Из небольшого окна лился дневной свет, которого хватало, чтобы рассмотреть стены. Древесина вокруг колец был вся в царапинах, следах от ударов, вкраплениях темнеющей запекшейся крови. Судя по всему, кровь пытались отмыть – отчаянно, не раз. Безуспешно.
– Таак… бесчувственная, высокомерная эльфийка-садистка, – подвёл итог Артём, тяжело вздохнув. – Н-да, не самый радужный сценарий.
Он окинул взглядом помещение, ощущая, как напрягается каждая клетка тела. Ничего, абсолютно ничего доверия не внушало. Она говорила, что он ей нужен… Но для чего? Может быть она обманывала его, чтобы не сопротивлялся? Стены были как будто напитаны чужими криками, страданием и болью, или так только казалось.
Попытался дотянуться до одного из клинков на стене – тщетно. Половицы – крепкие, не вырвать.
Снова рванул цепи, упёрся ногами в стену, изо всех сил напрягся.
– Нуууу жее! – простонал он, стиснув зубы от усилия.
Бес толку.
Артём рухнул вниз, усевшись на пол, как позволяли цепи, и прислонился спиной к холодной стене. В этом положении руки оставались подняты натянутыми цепями – неудобно, больно, но хоть как-то можно было отдышаться.
– И даже не покормили… – пробурчал он себе под нос.
Краем глаза Артём заметил что-то знакомое. Присмотревшись, он понял, что видит нечто анахроничное. На столе эльфийки было не просто зеркальце. На специальной подставке было классическое ручное зеркальце, которое обычно показывали в старых советских мультиках, вот только вместо зеркала, в центр было инкрустировано что-то очень сильно напоминающее современный смартфон. Размеры, скруглённые края, тот же цвет. Однозначно это был смартфон.
– Вот это технологии… – хмыкнул Артём. И в шутку крикнул: – Алиса! Включи музыку!
На экране пронеслась цветная рябь. Роботизированный женский голос, одновременно и знакомый и в то же время какой-то чуждый, ответил:
– Хорошо. Воспроизвожу композицию «Катюша».
Из динамиков полилась старая, надрывно-живая мелодия. Звук – как с плёнки или винила. Первые аккорды ударили Артёму в душу – словно кто-то распахнул дверь воспоминаний. Детский утренник. Девочки в садике, поющие вразнобой. Старый фильм по телевизору. И вечерняя школа, кабинет директора, свет в окне – и тихое, щемящее «расцветали яблони и груши…», словно в горле сопят сотни воспоминаний.