– Сказал? – к Вадиму обратился барин.
– А как ещё его заставить? – тот скривился, крякнув. – Благо, что моего батю рядом даже не узрел. Вот было бы потешно, коли б у бати уточнять полез.
– Дальше-то что делать? – Млад свой рык не завершал. – Наделали делов.
Задумчиво Мураш же в ответ пожал плечами:
– Можем по силкам пройтись, что отец ставил на зверя.
Никто супротив того ничего не видел. В град, очевидно, возвращаться Буслаев не спешил. Так, отойдя от края леса по путанной тропинке, путники в первой же яме лося углядели. Возбужденью всех не было предела.
– Дивана милосердная! – дыхание ровнял Мураш от полыхавших чувств. – Эх, батя! Загулялся в праздник! Уж полудохлый лосик-то. Костёр разжигайте!
Зверя вскоре запекли и животы набили вдоволь. Уже солнце поднялось к зениту14. Опять душно стало. Видать, перед дождём.
– Засушить бы, – невзначай молвил Светозар, оглядев мяса кусок, кой он зажал в ладони. – На срок хватит нам такого.
– Ты об чём? – Млад брови поднял. – Мы в Ладницу воротимся?
Все замолчали, выжидая ответа Светозара.
– К чему? – тот молвил. – Я Тихомиру давал знать, что оглядеть хочу округу.
– Докедова округа? – Вадим вопросил.
– А как пойдёт. – Буслаев молвил. – Надо жить, хоть с любопытства. Граница у вас по степи подходит аж до Ведагора. Хоть бы глянуть до того, как осесть в застенках.
– До Ведагора ты собрался? – взбодрился Мураш. – Оттуда видны Святы горы.
– Святы горы, – отразил Буслаев да задумчиво продолжил: – Святогор был назван ими. Помнится, твой батя, – кивнул барин на Вадима, – сказывал об нём не раз да по разным знаниям. Спорит люд о Святогоре. В одних сказаниях тот помер как простой мужик при женке, в иных сам сделался горой средь этих самых святых гор, а в третьих говорится даже, что, мол, он до сих пор в горах службу ведёт. Хранит покой земель. Воистину занятно то…
Млад Светозара оборвал:
– Любопытство не одно целомудрие сгубило.
– Чего? – Буслаев как очнулся, да Млад уж хмуро встал.
– Один из нас должен вернутся, дабы померевшим тебя не посчитали. Тропу назад я вспомню.
– Куда это ты встал?
В гласе Светозара послышалась опасность. Остальные парни тревожно обмерли.
– Я ворочусь в Ладницу, – внезапно Искус бросил и к Младу обратился: – А ты с барином своим останься.
И осознал тут Светозар, что впервые слышит глас этого Искуса. До этого тот нем был, теперь кивнул Мурашу: