Но богатый. Очень богатый.
Для него три миллиона – мелочь. Карманные расходы. Цена одного его костюма.
Я помнила, как он однажды посмотрел на меня во время презентации нового ЖК. Взгляд длился секунды три, но я почувствовала себя так, словно он заглянул мне в душу. Тогда это показалось неприятным – слишком пристальным, слишком оценивающим. Сейчас это была моя единственная надежда.
– Мам, пап, – сказала я, вставая с кресла и стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Я знаю, что делать.
Через час я стояла в приемной офиса Орловского в «Москва-Сити». Сорок второй этаж, панорамные окна с видом на столицу, дорогая мебель, которая, вероятно, стоила больше годовой зарплаты обычного москвича. Секретарша – высокая блондинка в безупречном костюме от известного кутюрье – оглядывала меня с плохо скрываемым недоумением. Мой скромный наряд из массмаркета здесь смотрелся как униформа обслуживающего персонала.
– Дмитрий Александрович очень занят, – холодно произнесла она голосом, в котором слышалось превосходство. – Без записи он никого не принимает. Особенно по… личным вопросам.
Последние слова она произнесла с таким презрением, словно я пришла просить денег на лечение.
– Передайте ему, что пришла Кира Романова по срочному делу, – твердо ответила я, пытаясь не показать, как сильно дрожат руки. – Он меня знает.
Она недовольно поджала накрашенные губы, но все же сняла трубку. Я слышала обрывки фраз: "какая-то Романова", "говорит, что вы знакомы", "у него деловая встреча". Через минуту она положила трубку и кивнула в сторону массивных дубовых дверей.
– Проходите. Но ненадолго.
Кабинет Орловского поражал размерами. Высокие потолки, огромные окна во всю стену, дорогая кожаная мебель. За резным деревянным столом сидел сам Дмитрий Александрович – мужчина тридцати четырех лет с жесткими чертами лица и пронзительными серыми глазами. Волосы цвета воронова крыла были безупречно уложены, дорогой костюм сидел как влитой.
Он оторвался от документов и внимательно изучил меня взглядом, который словно просвечивал насквозь. Я почувствовала себя школьницей перед строгим директором.
– Кира Андреевна, – произнес он низким голосом с легкой хрипотцой. – Какой неожиданный визит. Проходите, садитесь.
Я опустилась в кресло для посетителей, которое было настолько глубоким, что я буквально утонула в нем. Наверняка так и было задумано – чтобы посетители чувствовали себя маленькими и незначительными.