Мы въехали в подземный гараж его дома. Дмитрий заглушил двигатель, но не спешил выходить из машины.
– Кира, – сказал он, не поворачиваясь ко мне. – То, что произошло сегодня… защита, поддержка… это не значит, что я забыл о контракте.
– Понимаю.
– Просто я… не привык видеть, как кто-то обижает людей под моей защитой.
– Под вашей защитой?
– Ты носишь мою фамилию. Формально или нет – не важно. Никто не имеет права тебя унижать. Даже мой отец.
В его голосе звучала такая убежденность, что у меня перехватило дыхание.
– Спасибо, – тихо сказала я.
– Не за что. – Он наконец посмотрел на меня. – Идем домой?
Домой. Странно было слышать это слово от него. Но еще страннее было то, что я не возразила.
Мы поднялись в лифте молча. У двери в мою комнату я остановилась.
– Дмитрий Александрович?
– Просто Дмитрий, – сказал он. – После сегодняшнего дня мы можем обойтись без формальностей.
– Дмитрий, – повторила я. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, Кира.
Я закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. За одну неделю моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я стала женой человека, которого толком не знала. Прошла суровые смотрины у его грозного отца. И впервые почувствовала, что между нами может быть что-то большее, чем холодный расчет.
Интересно, что будет дальше?
POV: Дмитрий
Лифт поднимался к нашему этажу с тем же механическим постоянством, что и всегда, но сегодня каждая секунда тянулась как вечность. Я смотрел на отражение Киры в зеркальных стенах и пытался понять, что именно произошло в доме отца. Не само событие – его я помнил с фотографической точностью. А то, что произошло со мной.
Когда отец начал свою игру, я ждал, что она сломается. Все ломались под его взглядом – деловые партнеры с двадцатилетним стажем, политики, даже моя мать в свое время. Владислав Николаевич Орловский умел находить болевые точки и давить на них до тех пор, пока человек не превращался в послушную марионетку или не убегал прочь, поджав хвост.
Кира не сломалась. И не убежала.
Она стояла рядом со мной сейчас, усталая, но с прямой спиной, и я не мог перестать думать о том моменте, когда отец спросил про детей. Я видел, как ее пальцы сжались на сумочке, как дрогнули ресницы, но голос остался ровным. «Мы обязательно подарим вам внуков, Владислав Николаевич.» Простые слова, а за ними – стальная воля.