Все быстро вышли, только Камилла замешкалась у порога, улыбнулась мне подбадривающее и тихонько прикрыла за собой дверь. Больше я никогда в жизни не видела своей няни.
Когда шаги затихли вдали, я поднялась и затушила осветительные артефакты. Думалось лучше в темноте. Подошла к окну. Вечерняя прохлада освежила лицо. Река размеренно несла черные воды в океан. Слышались только одинокие всплески рыбы и шелест крыльев, проносящихся у окна летучих мышей.
В моей голове опять и опять прокручивались слова няни:
– Ты отродье. Да, тебя готовили стать наследницей двух родов, но теперь я боюсь, твоя учеба закончена. И тебя скорее всего лет в 16 отдадут замуж за какого-нибудь старика. Поэтому если не хочешь себе такой судьбы, учись, незримо присутствуя на уроках сестры, а дальше подрастешь и сама решишь, что делать. И помни – никому не доверяй. Здесь все слуги твоего отца и мачехи.
Очень резко мое детство кончилось. Такое впечатление, что мне исполнилось не четырнадцать, а те самые шестнадцать лет. Меня никто больше не будет защищать, жалеть и направлять. Учителя, интересно, оставят? Вряд ли. Я боковой засыхающий побег на величественном древе и сомневаюсь, что его будут подпитывать знаниями. Я уже много знаю и умею. И этого достаточно, чтобы через два года уехать в поместье к великовозрастному бедному барону, уже имеющего детей-магов и теперь нуждающемуся только в юной особе согревающему ему старость. Я сама поразилась своим мыслям – взрослым трезвым мыслям.
Обхватила себя за плечи и уставившись неподвижно в одну точку думала о том, что я должна буду делать, чтобы избежать такой участи.
Когда глаза стали слипаться от усталости и от стольких событий я подошла к постели и поняла, что никто не пришел помочь мне раздеться и уложить в кровать. Хорошо, что шнуровка была сбоку, а не на спине, в противном случае пришлось бы ложиться спать в платье. Надела ночную рубашку, сама, в первый раз в жизни, откинула покрывало с кровати, залезла под тонкое пуховое одеяло и свернувшись комочком провалилась в тяжелый сон.
Разбудили меня грубо. Никаких поцелуев в лоб и поглаживаний по голове. С меня сдернули одеяло и потрясли за плечо. Я не реагировала, повернувшись на другой бок, но этот кто-то не унимался:
– Леди Ларисса, поднимайтесь, – прозвучало над моим ухом.