Разговоры смолкали и слуги провожали меня любопытными взглядами, когда я шествовала через людскую, подходила к коптильням и вглядывалась в дым. В общем, совершала странные поступки: прячась в сараях и пристройках.
Устала до безобразия и проголодалась. Завтрак-то я пропустила, причем специально. У меня не должно быть графика. Мою светлость должны видеть везде и не видеть нигде.
Я очень много ходила, недоедала, зато из хорошего у меня стали проявляться чувства и эмоции, приглушенные после ухода няни. И я научилась держать себя в руках.
Когда через несколько недель моего хаотичного движения я опоздала к завтраку, отец с мачехой уже сидели за столом. Отец посмотрел на меня каменным взглядом:
– Леди Ларисса, если Вы еще раз опоздаете – будете лишены завтрака.
Ну что я могла сказать:
– Простите пожалуйста, отец.
И тут как воздушное виденье в столовую впархивает Азалия:
– Ах, папочка, я опоздала.
И получает в ответ:
– Ничего страшного, милая, у тебя скорее всего была уважительная причина.
Честно, мне хотелось схватить со стола тарелки и разбить их об пол, все до последней, и кувшин с водой и чашки… но я подошла к своему месту и аккуратно села.
Через три месяца моих блужданий я добилась своего. Меня перестали замечать. Я как призрак проходила по замку, и никто не обращал на меня внимания. Первый пункт моего плана я закрыла. Теперь можно начать изучать ходы.
Меня очень выручали часы с боем, а их у нас было очень много. Благодаря этому – я всегда ориентировалась во времени. Успевала войти в ученическую комнату Азалии, пока был обед и вовремя покинуть ее.
Постепенно слуги привыкли, что меня часто не бывает в комнате и вообще перестали заходить. Когда надо было передать, чтоб я не появлялась к обеду, вылавливали где-нибудь в коридоре, и я послушно уходила трапезничать в людскую. Там меня перестали стесняться и вели себя так, будто меня с ними не было.
Даже на семейных обедах меня перестали замечать. Они разговаривали только между собой. Отец что-то спрашивал Азалию, а на мне даже не останавливал взгляд своих красных глаз. Обсуждал бытовые вопросы с мачехой. А мне это тоже было очень интересно.
Я любила через потайное окошко смотреть на него, когда он работал в кабинете. Ничего не скажешь – граф Гаевский был сильным хозяйственником. Он принимал управляющих, и они обсуждали сколько овощей можно продать, а сколько оставить себе. Стоит ли резать скот сейчас, или через несколько месяцев. Сколько надо оставить пропитания в деревнях, что бы народ не голодал.