– Да, я слушаю.
Переминаясь с ноги на ногу, я оглядывал каждый сантиметр этого места.
– Приветик, Белая Смерть! Как твоё ничего? – усмехнулся я.
– Привет, Алмазный Король! Рад тебя слышать! Надо как-нибудь сходить погулять! А то мы так до пенсии не встретимся!
«А он верно подметил!» – от своего прозвища меня перекосило.
– А я вот как раз решил молодость вспомнить, я же знаю, ты любишь авантюры.
На той стороне стало тихо, затем прозвучало:
– Слушай, после того раза я не хочу играть в твои игры.
«В тот раз… мне не хотелось думать об этом…».
– Дело касается невинных детей, и я кое-что видел.
Голос у Джеральда дрогнул:
– ЧТО? Ты говорил, что они прекратились.
Мне всегда снились странные и красочные сны, которые я отлично помнил. Было забавно рассказывать о них друзьям, как о своих приключениях в других мирах, но всё изменилось, когда я начал видеть смерть близких или просто знакомых. Однажды я даже изучал, как контролировать свои сновидения, но без толку. Чем больше я думал, о других людях, тем сильнее становилась наша взаимосвязь, во снах я видел, чем они занимаются, где живут, с кем встречаются… Особенно сильно я страдал из-за этого в школе, но чем взрослее становился, тем меньше они снились. В какой-то миг сны снова стали просто фантастикой и потеряли нить с реальностью. Так я думал…
– Я не буду тебя уговаривать.
Джеральд спросил:
– О каких детях идёт речь? Не о тех, что показывали в новостях?
Он замедлился, и я продолжил:
– Да, о двух самоубийцах
Его дыхание участилось.
– Что ты видел?
Мне пришлось сказать правду:
– Я был там, не думаю, что они хотели умереть, кто-то заставил их.
Джеральду нужно было время, поэтому я предложил:
– Давай встретимся и поговорим.
Он согласился и неожиданно спросил:
– Белого Китайца позвать не хочешь?
Я хохотнул:
– Не стоит её втягивать.
Джеральд напомнил:
– Она тебе должна.
Я задумался.
– Подумаю.
Не успел сбросить, как он сказал:
– Давай завтра в полдень?
Я улыбнулся:
– Хорошо! – и, сунув телефон в карман, стал ходить, меряя шагами территорию.
«Нужно исключить следы насилия. Допустим, была погоня, именно поэтому детей загнали на такую высоту. Следовательно, обидчиков должно было быть около десяти, не больше, это могла быть какая-то банда или полиция… Хм. Я бы решил, что их окружили, но зачем было прыгать? Дети могли переждать, это ведь лучше, чем умирать, – рассуждая так и всматриваясь в землю, деревья и строительные материалы, я не видел следов толпы. – Обидчики, когда злятся, всегда что-то оставляют. Если над жертвами просто издевались, то как минимум они бы топтались по песку или швырялись чем попало вверх». Я представил другое развитие событий: «Кто-то насильно вёл их через площадку, но, чёрт, как можно заставить их спрыгнуть? Вчера строительных работ не было, краном никто не пользовался, да и если бы он пришел в движение, это стразу бы заметили соседи. Значит, детям угрожали?»