Вот перекрёсток, у которого он однажды подрался.
И вот – те же ворота.
Она – как всегда – уже стояла там.
Диана.
Серая кофта, волосы в хвосте. В руках – тетрадь, по краям изрисованная.
Подруга что-то говорит, но Диана смотрит в одну точку – на него.
Он чувствует её взгляд, но не поднимает головы.
Не может.
Она ему нравится.
Давно. С того самого дня, когда она впервые рассмеялась на уроке так, будто забыла, что кто-то может осудить.
Смех у неё был тёплый, как чай, и звонкий, как стекло.
Но Амир не позволял себе даже думать о ней.
У неё, наверное, дома всё по-другому. У неё отец – не такой. Там никто не кричит, не бьёт, не валяется на полу. Там никто не просит прощения, когда поздно.
Он считал себя из другого мира. И этот мир не для Дианы.
Поэтому – не смотреть. Не улыбаться. Не надеяться.
Он прошёл мимо.
Как всегда.
У подъезда остановился. Слушал.
Тишина.
Это не хорошо.
Он медленно достал ключ, открыл дверь. Сразу почувствовал запах: табак и перегар.
На кухне – грязная тарелка, недопитый чай, пустая бутылка.
Он не снимал куртку.
Сначала – морозильник. Вынуть мясо.
Потом – лук. Нарезать.
Слезы от лука – единственные, которые можно не прятать.
Через пятнадцать минут надо идти в садик – за Дарменом.
Мама до позднего. Папа, кажется, спит. Дамир дома, с мультиками.
Это был обычный вечер. Один из сотен.
Амир привык.
Но иногда – всё равно хотелось спрятаться.
В музыку. В книгу. В сон, который не заканчивается утром.
Он прошёл в комнату, сел на подоконник.
Музыка не работала. Чай не налит. Глаза – сухие.
Где-то там, у школьных ворот, стояла девочка в серой кофте.
А здесь – дом.
И он – мальчик, который каждый день возвращается с войны,
и первым делом… ставит мясо размораживаться.
Глава 2. Книга, которая знала ответы
У каждого мальчика должен быть отец.
Не просто человек, который приходит вечером и включает телевизор, а кто-то, кто может ответить.
На вопросы. На страхи. На будущее.
У Амира таким стал не Арсен.
У него был другой кумир – Мартин Иден.
Он нашёл книгу случайно – в коробке с учебниками, которую кто-то оставил на лестничной площадке.
Пожелтевшая обложка, оборванный корешок.
Он не сразу понял, о чём она. Но потом – не мог оторваться.
Мартин был как он. Простой, без связей, без денег.
Но – с мечтой. С яростью. С внутренним голодом.
Он читал ночами, пока не болели глаза. Он будто выписывал себе позвоночник из каждой главы.