– Ну давай, попробуй, если завтра встанешь с постели, значит сможешь, – ухмыляясь пропищал Лежен.
Далее он подозвал еще троих, убивавших время и себя утренним курением. Он отправил нас на огород, так они называли склад, где разгружали фрукты и овощи. Наша четверка имела интернациональный состав. Двое арабов, как позже я выяснил марокканец и алжирец, третий поляк и я. Троица молча двинулись вперед, видимо уже зная куда идти, я за ними. Арабы-не высокие, молчаливые. Поляк же отличался красноречием, худобой и надоедливостью. Он шел с ними, жестикулируя и громко что-то рассказывая, потом вдруг обрывал себя, разворачивался ко мне и задавал какой-нибудь нелепый вопрос: сколько я вешу или люблю ли я груши, например. Затем он так же резко возвращался к немым собеседникам и продолжал свой рассказ с того же места, словно и не прерывался. Арабы шли молча, не замечая ни его, никого бы то ни было вокруг, как будто медитировали на ходу, настраиваясь на предстоящую работу. Мимо проносились тележки, коробки, люди, запахи. Мы подошли к большому грузовику, набитому ящиками под завязку.
– Прекрасно! – воскликнул поляк. Он вообще был склонен к определению ситуации односложными фразами. Мы принялись за дело.
Первый мой рабочий день прошел быстро, как все новое, интересное. В три часа дня я уже шел с рынка. В кармане лежали мои первые заработанные деньги, которые я постоянно проверял, не веря в их материальность. Снова новые впечатления. Их яркость затмевала мой разум. Ощущение удовлетворения собой, самоуважения, гордости, значимости и в конце концов даже ощущение власти. Казалось, что я могу все. И это притом, что этой скромной суммы хватило бы только на обед и ужин. Но сейчас житейские преграды лежали в тени моей внутренней славы и думать о них в такой момент считалось бы предательством моей цели, моей мечты – моей свободы. Каким же я теперь казался себе жалким идиотом и слабаком в тот вечер, в темном номере, когда предавался горьким мыслям о свободе, сопоставляя ее с одиночеством, как заблуждался я от недостатка терпения. Сейчас у меня появился круг общения, есть работа, жилье и деньги, я независим, я уже не одинок, но свободен, а значит – счастлив, должен быть счастлив. Я шел в кофейню, чтобы отблагодарить человека, оказавшего внимание и заботу совершенно чужому человеку. Мне не казался его поступок запыленной добродетелью, сошедшей со страниц романов прошлого, я принимал это, как должное в мире нормальных людей, но я считал себя обязанным ему, как всякий воспитанный человек. Я шел быстрым шагом, усталости на удивление совершенно не чувствовал. Стояли еще теплые сентябрьские дни. Солнце светило ярко, как и мое настроение.