От страха у меня потемнело в глазах. Хор уже построили и меня вытолкали на сцену. Заиграл рояль длинное мелодичное вступление. Я смотрела на дережирующую учительницу и вытерала мокрые ладошки о юбку. Учительница махнула мне и я охрипшим голосом, мимо нот и не выговаривая слова, вступила.
– Стоп, стоп! – сразу скомандовала учительница и вопросительно посмотрела на меня. – Марья Владимировна, – обратилась она к аккомпаниаторше. – Еще раз пожалуйста! Два такта – и….
Снова заиграло вступление, я попыталась пропеть – и снова срывающимся фальшивым голосом.
– Ну нет, – тихо сказала учительница, не глядя на меня, – Настя! – позвала она девочку из хора.
Настя выскочила из первого ряда и вприпрыжку побежала на мое место, а я, обойдя хор сзади, вскарабкалась на третий ряд – ближе к концу слева.
***
В школу я всегда ездила на автобусе, хотя было совсем недалеко – одна остановка, но я ведь спешила! А из школы я всегда шла пешком. Быстрым шагом, смотря себе под ноги, не заботясь обходить мелкие лужи, но перепрыгивая через глубокие, я за полчаса доходила до дома. Путь мой по большей части проходил по протоптанной народом тропе между двух заборов – гаражного кооператива и бывшей военной частью. По пути я никого не встречала, потому что дорожка эта считалась проходимой только летом, когда бесчисленные лужи и грязь высыхали на ней. В месте, где забор военной части развалился, я перелезала через него, пресекала острый угол двора и с другой стороны вылазила возле заброшенного кафе мороженого. Через 50 метров я выходила на асфальтированную дорожку, откуда уже виднелась наша пятиэтажка.
Была середина февраля, снег уже растаял. В воздухе стоял серый туман, делающий сумеречным и без того короткий февральский день. Я с промокшими ногами в грязнющих сапогах захожу в наш подъезд. Дверь захлопнулась за мной и я в темноте шагаю вверх. И вдруг как будто что-то встрепенулось и пронеслось – нет, не в подъезде, а в моей голове. Тонкий струящийся запах меда и сирени, что-то легкое, весеннее, светлое… Я останавливаюсь и принюхиваюсь. Нет, показалось – тот-же кисловатый запах нашего подъезда – смесь квашенной капусты с жаренными семечками. Я двинулась дальше вверх. Еще вдох – не может быть….
Я сильно надавила на звонок и услышала за дверью бабушкины легкие веселые шаги, она отворила дверь, и запах – духов, глянцевых журналов, заграничной косметики – как свет полился на меня. Я не видела лицо бабушки, но знала, что оно тоже светится. Я скинула мокрые сапоги и протиснулась к источнику аромата и света. На нашей крошечной кухоньке за маленьким прямоугольным столиком, скрестив длинные худые ноги в бородового цвета тонких штанах, сидела и улыбалась, держа дымящуюся чашку чая возле мраморного лица – сияющая Валерия.