***
На завтра я чуть не опоздала на первый урок – забежала в класс за секунду до звонка. Я выложила книжки на стол и уставилась в черное отражающее окно. Вот учительница встает из-за стола и подходит к доске, берет мел, чертит формулу. Потом садится на место и по журналу отмечает кого нет и параллельно ищет фамилию, кого бы вызвать к доске проверить домашнюю задачу. С первых парт тянут руки и попискивают “Я-я”– Юля, Вика, и Любаша. Мое задание не выполнено – вчера я весь вечер просидела на кухне с Валерией, но я не боюсь, потом узнаю, что меня учительница точно не вызовет, как будто меня нет здесь совсем.
В середине второго урока рассветает, и я уже не могу видеть отражение класса. Мысли мои совершенно покинули школу и вернулись домой. Проснулась ли она? Наверное нет, вчера мы сидели почти до часу ночи, к тому же, у нее смена часовых поясов. Бабушка говорила, что проспит Валерия часов до 11. И вот она спит. Лицо ее уже освещено тусклым февральским светом – в комнате Валерии нет штор, тонкая тюль прикрывает довольно большое окно. Но почему-то там всегда светло… Накрыта Валерия теплым мягким одеялом в розовым хрустящем новом пододеяльнике в малюснькую миленткую точечку. Этот пододеяльник один из подарков Валерии. Иногда она присылает бабушке и мне посылки с конфетами и вещами. Но мы никогда этими вещами не пользуемся и конфеты не едим. Вещи все идут нераспакованными в комнату Валерии, а конфеты бабушка раздает на “взятки” докторам имедсестрам.
Бабушка в соседней комнате не смотрит телевизор, как всегад, а вяжет и наверное и улыбается. Она уже сходила в магазин за свежей сметаной и кефиром, и под подушкой на диване спрятала картофельные пирожки с мясом и сушеными грибами. Валерия любит их. Она съедает полпирожка и потом вздыхает, мило закатывает глаза и стучить себя по впавшему животу: “Ах, как я наелась!” Я так могу пять таких пирожков съесть за раз. Жалко, бабушка готовит их только когда Валерия приезжает.
***
Летом я редко выхожу из дома только по утрам, когда бабушка посылает меня в магазин. Раньше она сама ходила, но теперь она не может – у нее сердце. У нас в районе 2 магазина – один близко, но считается дорогим, а другой подальше, зато дешевле. Я иду в дальний. Выхожу со двора, прохожу мимо закрытого кафе-мороженого (Валерия говорит, что помнит те времена, когда оно работало. Там продавалось чудное очень белое с кристалликами льда мороженое. Тетя продавщица накладывала его в круглую пластмассовую тарелочку на тонкой высокой ножке, взвешивала, а потом посыпала тертым шоколадом).