– Ну, явились, космонавты, – сказала она вместо приветствия. Голос у нее был скрипучий, но сильный. – Думала, вас уже волки по дороге съели.
– Здравствуй, мама, – Гена подошел и неловко поцеловал ее в щеку. – Как ты тут?
– Да как в танке. Гром гремит, Мурка молоко дает, куры несутся. Живем. А вы-то как? Все по работам своим бегаете, мильоны зашибаете?
Ее слова были пропитаны легкой иронией, но беззлобной. Ольга тоже подошла, обняла свекровь. – Надежда Михайловна, здравствуйте. Устали с дороги.
– Устали они, – хмыкнула бабушка, и ее взгляд остановился на Мире, который вытаскивал свою сумку-якорь из багажника. – О, а это что за чудо-юдо заморское? Не признала сразу. Мирка, ты, что ли? Вымахал-то как, жердь.
Мир что-то промычал в ответ. «Мирка». Так его называла только она.
– Ладно, чего на улице стоять. А ну, герой, тащи свои чемоданы в дом. Твоя комната там же, где и была, – она кивнула на дверь.
Прощание родителей было быстрым и скомканным. Они словно спешили сбросить с себя эту непривычную деревенскую атмосферу и вернуться в свой понятный мир пробок и супермаркетов.
– Мам, ты за ним присмотри. Чтобы занимался, – наставляла Ольга. – Мы звонить будем, – добавил отец. – Если что – сразу сообщай. – Да разберусь, не маленькая, – отмахнулась бабушка. – Не в первый раз дите вижу. Езжайте уже, орлы.
Машина развернулась, подняв облачко пыли, и скрылась за поворотом. Мир остался стоять посреди двора. Из конуры вылез огромный лохматый пес, похожий на медвежонка, зевнул, показав розовый язык, и лениво вильнул хвостом. Гром. Из-за сарая доносилось кудахтанье. Где-то мычала корова.