– Когда выселяетесь? – Серебряков изящно поднимает бровь.
Ещё раз пробегаюсь по сообщению в чате с юристом и озвучиваю данные:
– Ваши бумаги ничего не значат, если я докажу, что дом не был бесхозным!
– Вот как? – Антон усмехается и собирается сдавать назад. – Тогда я поехал за представителем власти.
– Не надо! – почти кричу я. – Я уже позвала…
Это посоветовала мне юристка в чате, и я решила взять быка за рога.
Серебряков останавливается, когда дорогу его огромному чёрному монстру перегораживает потрёпанный УАЗик. Глохнет мотор советского чуда, и на дорогу выпрыгивает участковый – дядя Миша, которого я знаю ещё со времён своего детского сада.
Окидываю фигуру старого знакомого быстрым взглядом и замечаю, что за это время он раздался не только в плечах, но и в поясе, а ещё поседел.
– Ну как ты, Алинка? – подмигивает мне представитель власти, небрежно касаясь фуражки пальцами.
– Да вот, – киваю в сторону бизнесмена.
– Бедокурит? На твою территорию заехал? – говорит дядя Миша, оборачиваясь к Серебрякову.
Антон не теряется, выходит из машины, собирает разложенные на капоте документы и протягивает участковому.
– Судя по бумагам, это моя территория, – говорит он.
Дядя Миша несколько мгновений смотрит на моё растерянное лицо и углубляется в чтение, поправляя пояс.
Несколько минут проходят в мучительном ожидании.
– Ну что… – наконец произносит участковый. – Похоже, вы оба можете здесь жить, пока не состоится суд.
– Послушайте, это абсурдно, – цокает языком Антон.
Дядя Миша пожимает плечами и раздаёт нам с Серебряковым бумаги.
– У меня нет полномочий выгонять кого-то из вас, – говорит он.
Я чувствую, как кровь приливает к лицу.
– Что?!
– Получается, вы соседи, – заключает дядя Миша, направляясь к УАЗику.
Его отступление на самом деле напоминает бегство, судя по тому, как быстро заводится у полицейской машины мотор. Вскоре на грунтовой дороге остаются только следы пыли. Я вспоминаю, как дед с дядей Мишей сидели тут под яблонями в саду и в свободное от работы время играли в домино. Он мог бы помочь мне и выдворить Антона, ведь знает, как мне дорог этот дом!
Но предпочёл уехать!
Слёзы подступают к горлу.
В это же время я замечаю, с каким интересом смотрит на меня Антон сейчас. Он похож на кота, наблюдающего за мышью.
– Езжайте в свой суд! Что вы стоите тут, а? – я готова разрыдаться.