– Тут на каждом углу есть тревожные кнопки. Вот, гляди. – Он подошел к стене и аккуратно засунул руку под панель. – Если заметила, что за тобой увязался пьяный клиент, нажми. Охрана по камерам найдет вас и отвлечет клиента. Но если вы останетесь один на один в какой-нибудь комнате или туалете, то… все.
– Что – все?
– Оттаскивать клиента никто не станет, отец старается с ними не ругаться.
Кира было открыла рот, чтобы возмутиться, но потом поняла бессмысленность попыток. Сколько работает этот клуб и кто она такая? Нужно глядеть в оба и вовремя избегать конфликтов. Она лишь уборщица, даже не официантка.
Барабан открыл дверь в гримерку. Количество откровенных нарядов зашкаливало, а возле зеркал валялись использованные черные подводки для глаз. Комната освещалась лишь подсветкой, предназначенной для визажиста. Сама Натали, а в простонародье, очевидно, Наташа, сидела на высоком стуле и ела шоколадку.
– О, – только и сказала она, убирая батончик в сторону.
– Новенькая. Поймал ее у лестницы. Либо заблудилась, либо собралась сбежать. – Барабан рассмеялся так искренне, что Кира ненароком поддержала его улыбкой.
– Тут не так страшно, как рассказывают. – Сероглазая красавица Натали в стильном брючном костюме спрыгнула на паркет и подошла ближе. – Ну, веки есть, и на том спасибо. Ненавижу работать, когда у девушки или парня нависшие веки.
Она брызнула на руки антисептиком и вытащила новую упаковку с подводкой.
– Аллергии на косметику нет?
– Нет.
– Обычно много красишься?
– Почти не крашусь, только по праздникам и на вечеринки.
Кира, следуя за движением указательного пальца Натали, сняла рюкзак и села перед зеркалом.
– Можешь идти, Барабан. Передай Дэми, что он оставил у меня часы.
– Ага.
Парнишка пожелал Кире удачи и скрылся из виду.
– Ты ему понравилась, похоже. Обычно он новичков не встречает.
– Когда успела? Он увидел меня только что у лестницы.
– Может, поэтому и понравилась, что хотела уйти. Как тебя зовут, кстати?
– Кира.
– А прозвище?
– Ари.
Следующие полчаса девушки, на удивление, молчали. Натали погрузилась в работу, а Кира раздумывала над алиби. Насколько реалистичными будут каждодневные ночевки у Лизы? А может, соврать, что она теперь играет в небольшой группе? Как бы Кира внутренне ни сопротивлялась, все равно возвращалась к тому, чтобы сказать правду и не мудрить. Рано или поздно мать все узнает, а ложь подорвет ее доверие к дочери, чего Кира допустить не могла. У них слишком хорошие отношения. Но как признаться в работе, где тебя в любой момент могут запереть в туалете и изнасиловать?