Однажды, наблюдая из окна второго этажа своего дома, стоявшего немного выше лагеря, я увидела, что там работают в гимнастерках пленные русские. Они работали вместе и таскали тяжелые доски от пилорамы к дверям барака. Их было пятеро. Я слышала редкие обрывки их фраз. Трое были совсем молодые, четвёртому было лет тридцать пять, а пятый был пожилой мужчина. Он был высок, худощав, абсолютно седой и заросший щетиной. Было хорошо заметно, что молодые оберегали его во время работы. Я часами смотрела на них, меня словно что-то притягивало. В какой-то момент меня охватило волнение. Я совершенно не могла спать. Мне было страшно от беспокойства, и я вся трепетала. Женская интуиция наводила меня на невероятную мысль, что это может быть Фёдор, мой Фёдор. И я твёрдо решила им чем-то помогать. Сейчас Фёдору должно быть сорок девять лет, он был старше меня на пять лет. Я хотела бы ошибиться. Но подозрение моё переросло в убеждённость, которая всё усиливалась.
Однажды я видела, как за штабелем досок у забора молодой солдат поправлял повязку на плече тому, кто мне показался Фёдором. Я рассказала всё о моих мыслях подруге Эльзе. Мы нашли немного бинтов, какой-то раствор для обработки раны и вечером, просунув через щель забора, положили там, где русские всякий раз проходили, идя в свой барак. Передали и коротенькую записку «Что надо?». Должна сказать, что весь этот маленький концлагерь не очень строго охранялся, может быть, потому, что почти все работающие были местные, гражданские поляки. У будки у ворот, которая находилась с другой стороны лагеря, всегда были два немецких охранника, которые проверяли документы, когда проезжали машины. Вечером этих русских запирали в жилой барак на замок, а днём бежать было невозможно. Кругом до самой станции всё просматривалось.
В следующий вечер я нашла за забором грязные бинты, прикрытые щепками, и поняла, что надо постирать. Бинтов было немало, они были сплошь в крови. Так прошло наше первое заочное общение. На следующий день мы решили передать чего-нибудь съестного. А наутро я нашла записку, в которой сказано, что продуктами помогают работающие местные поляки. Нас просили приготовить пять комплектов гражданской одежды и расписание поездов, проходящих на восток. А на востоке немцы отступали и были уже близко. Иногда над нашей деревней летали самолёты, которых раньше не было. Моя подруга Эльза, знавшая всех людей в округе, приготовила всё, что просили русские, и передала мне. Вскоре бинты перестали выкладывать для стирки.