– Не волнуйтесь, я не уголовный следователь. Я… как бы это точнее сказать… ваш друг и скорее просто психолог. Цели навредить вам, у меня нет. А по поводу опоздания к главе текстильной фирмы не беспокойтесь. Господин Герхард Шранк доволен вами и не даст вам скучать подолгу в Восточном Берлине. Он планирует ещё закупать у вашей фирмы оборудование, и вам надо рассчитывать на пополнение семейного бюджета западными марками. А вы говорите, что никаких изменений не ожидаете.
– Я могу идти? Верните мне, пожалуйста, мои вещи, – попросил я.
– Да, да, конечно. Кстати, в вашем фотоаппарате нет плёнки, – улыбаясь и глядя на меня, сказал сержант-майор и пододвинул содержимое сумки. – Но в следующий раз прилагайте всё-таки к таможенным документам эскизы на каждый вид деталей, с указанием марки материала. Я знаю, что это не контрабанда. Но у других сотрудников, добросовестно исполняющих свои обязанности, могут возникнуть к вам вопросы, и беседы могут быть гораздо продолжительнее. Сразу за площадью стоянка такси, там всегда стоят свободные машины, – подсказал мне офицер и пожал руку, как старому другу.
– Да, я знаю, – ответил я.
Я был в полном спокойствии, но мне хотелось скорее уйти. С осознанием того, что я уже опоздал, и озабоченный произошедшим разговором, я вышел на улицу. Было о чём подумать.
Значит, приезжающие в гости родственники Фрау Дохен, хозяйки отеля «Лихтенбург», не простые гости и времени зря не теряют. Похоже, что всё это время я был у них под контролем и пристальным вниманием. Прямо как в кино. Такой поворот событий щекотал нервы.
Интересно, имеет ли хоть какое-то отношение к разговору Герхард Шранк? Знает ли он об этом? Сегодняшняя беседа на границе сильно отличалась от предыдущих и завершилась фактически предложением. Только что они от меня хотят? Рассказать это своему шефу, директору «Техцентра» Молову, невозможно. В случае необходимости он обязательно использует это против меня. Как поступить, чтобы избежать неприятностей? Придётся лавировать до последней опасной черты. Только как узнать, что именно эта черта – последняя, за которой может последовать провокация, после которой уже не отмоешься? Ещё не так давно было на слуху дело Буковского. Правда, истинной сути его деятельности не открывали для широких масс. То ли он был шпионом американским, то ли просто неуёмным бесстрашным правозащитником. А несколько месяцев назад одному нашему работнику посольства здесь, в Берлине, якобы за контрабанду антиквариата надели наручники прямо у трапа самолёта. Его сын учился с моей дочерью в одном классе в посольской школе. Пришли за мальчиком прямо во время урока и сопроводили к маме для немедленного сбора и выезда домой.