Анна
Подбежав к стойке регистрации, я спросила сидящую там медсестру.
– Скажите, пожалуйста, к вам привезли мужчину, Ковалёв Сергей Валерьевич, после ДТП, что с ним?
Девушка, молча что-то посмотрела в компьютере, потом куда-то позвонила и только после всех этих действий, обратилась ко мне.
– Поднимитесь на третий этаж, там вам всё расскажут.
Я сорвалась с места и, не дожидаясь лифта, побежала по лестнице на третий этаж, краем глаза я видела, что Михаил с Аллой не отставали. Поднявшись на указанный этаж, я увидела врача, как будто он специально ждал именно меня.
– Здравствуйте, к вам привезли моего отца, Ковалёва Сергея, после ДТП, как он?
Врач сжал губы, а потом отвёл взгляд и сказал.
– Мы пытались его спасти, но, увы, травмы вашего отца были несовместимы с жизнью.
Больше я ничего не слышала, темнота поглотила меня. Очнулась я только дома, внутри была лишь боль и пустота. Вспомнив, что произошло, я заплакала.
Теперь у меня никого не осталось в этом мире. Сирота, никто больше не прижмёт меня к своей груди, не выслушает, не даст совет. Как же больно…
Мой плач быстро перешёл в истерику, я не слышала, как открылась дверь, и поняла, что уже не одна в комнате, лишь когда кровать рядом со мной прогнулась от тяжести.
– Аня, я, как никто другой, понимаю, что никакие слова сейчас не помогут. Боль никогда не исчезнет, но со временем уменьшится, ты снова сможешь радоваться жизни.
Больше Михаил ничего не сказал, погладил по спутанным волосам и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. В ту ночь я не спала, плакала и вспоминала счастливые моменты из жизни, а потом снова плакала. Последующие дни я плохо помню, похороны прошли как в тумане, Михаил всё взял на себя, и я была ему очень благодарна за это, иначе я бы не справилась.
Недели проходили день за днём, и я вроде жила, ела, что-то делала, но в груди была зияющая пустота.
Михаил не уехал, как собирался ранее, остался рядом, поддерживал, только рядом с ним я могла дышать и даже немного улыбаться. В таком режиме прошёл целый месяц, как и говорил Михаил, боль никуда не ушла, я продолжала выть в подушку ночами, но так жить дальше было нельзя, и я решила взять себя в руки.