– Не вешай нос, братуха! – Я хлопнул Валеру по плечу. – Будущее за такими, как ты! Главное – не спиться, – мы дружно распахнули окна. Со двора донёсся смех и крики: «Эй, очкарик, опять лабораторию спалил?»
– Спасибо… – Плотников неловко потёр запачканные машинным маслом руки. – Если что – обращайся. Чем смогу – помогу.
Я усмехнулся:
– Ты в общаге бываешь?
– Нет, а что?
– Да там на кухне приёмник сломался. Завхоз унёс чинить и пропал. У тебя случайно не завалялся?
– Так он не сломался! – оживился Валера. – Какой-то вредитель киселём его залил. Я почистил, кое-что перепаял… Вот только донести никак не могу, – он грустно посмотрел на своё дымящееся детище.
– Вредитель, да… – вздохнул я.
– Пойдём, заберёшь, – неожиданно предложил Плотников.
Мы двинулись в соседнюю комнату, больше похожую на каюту космического корабля: повсюду вились разноцветные провода, мигали лампочки самодельных приборов. На рабочем столе среди катушек, паяльников и банок с припоем скромно лежал бежевый, с желтизной, радиоприёмник.
– Этот? – Валера протянул мне раритет.
Я перевернул корпус. На днище красовалась потёртая табличка: «ОБЬ-302. В осветительную сеть не включать! Номинальное напряжение 30 В. Цена 5 руб.»
– Забирай! – бодро сказал он.
– Если что, заходи – я в триста тринадцатой живу. Спортом не занимаешься? – произнёс я напоследок.
– Не… У меня плоскостопие. Как-нибудь загляну.
– С плоскостопием можно и плавать, и на лыжах ходить.
– Попробуй объясни это военно-призывной комиссии, – горько усмехнулся он.
– А что с ней? – не понял я.
– Не берут в армию, – ответил Валера так, будто в этом была его вина.
– А ты… хочешь? – удивился я.
– Хочу, – твёрдо сказал он.
– Ты не думал, что такие парнишки, как ты, на гражданке нужнее? – осторожно спросил я.
– Завлаб так не считает.
– Да наш завлаб типичный сноб! Для него главное – чтобы в его болоте ничего не происходило. А то, что у него под носом человек такую штуковину собрал, его не колышет. Скажи честно – ты, правда, хочешь или просто кто-то сказал тебе, что «не служил – не мужик»?
– Хочу, – упрямо повторил Плотников.
– Ну ладно… Когда у тебя защита?
– В конце месяца.
– Тогда ни пуха! И мечту не бросай. Спасибо за приёмник!
Я вышел в длинный коридор, идя назад по скрипучим доскам ветхого полового покрытия. В аудитории по-прежнему не было преподавателя. Усевшись за чертёжный стол, я стёр резинкой кривую линию, быстро дорисовал деталь и, аккуратно положив лист под пресс, собрался. Пора было тащиться в общагу – и собираться в цех намотчиков…