– Кровь льётся, значит, не бессмертный, – выдохнул я.
И машина остановилась. А мы все втроём вышли из машины, оставляя водителя в «Волге», надо сказать, что я прилично взмок, пока слушал рассказ о Михаиле, а по сути, обо мне. Я обернулся, вокруг меня были стены и зарешеченные окна, а само здание напоминало квадрат с аркой, в которой были решетчатые ворота. Внутри этого квадрата стоял памятник – хмурый мужчина с бородкой, то ли в пальто, то ли в плаще в пол. «Феликс Эдмундович Дзержинский» – красовалась под ним табличка с надписью.
«Ну, походу, приехали», – подумалось мне.
Но чуть удивило, что меня вели и сопровождали по светлым коридорам, в которых пахло хлоркой и ходили люди в белых халатах.
Наконец меня завели в кабинет двенадцать на пятнадцать метров, с высокими потолками. Стены тут были окрашены масляной краской в бледно-зелёный «больничный» цвет, на полу – бетонная мозаика, с какой-то геометрикой. В кабинет вместе со мной зашли и рассказчик, и Кеша. Тут было светло и чисто. Врач – мужчина лет пятидесяти в выцветшем халате – медленно поднял на нас умудрённый жизнью взгляд, вытирая руки белым полотенцем. Из кабинета была ещё одна дверь с надписью «Процедурная», откуда доносился звук кипящей воды.
Из мебели в кабинете – врачебный стол: массивный деревянный, с зелёным сукном. На нём декоративная чернильница-непроливайка, пустая пепельница, стопка каких-то бланков и пресс-папье с гербом СССР. А по стенам – белые металлические шкафы.
– Доброго дня. Нам бы парню рану заштопать и заодно проверить на разное, плюс кровь взять, – с порога попросил рассказчик.
– Молодой человек, до трусов раздевайтесь! Вещи на стул, – холодно проговорил врач.
– Зачем же полумеры? Осмотрите его полностью, – улыбнувшись, попросил рассказчик.
– Тогда и трусы снимаем. И проходим в процедурную, – пожал плечами врач.
Ну что ж, придётся раздеваться. И, сняв с себя всё, я аккуратно положил костюм на стул, а из карманов также аккуратно выложил содержимое. Мне, конечно, везло до этого момента, но пока я в процедурной, мои вещи досмотрят – и тогда вопросов будет уже больше. Деньги, фотография, большие деньги, ключ от комнаты, да справка – вот и всё, что у меня было.
Оставшись в одной повязке на корпус, я проследовал в процедурную – такую же светлую комнату, с кушеткой, обтянутой белой клеёнкой, сверху которой была одноразовая простыня из серой бумаги.