Счастливчик… Потому что выжил? О каком счастье может идти речь, если ты потерял единственного близкого человека? Его жизнь разменяли на мою, словно мы играли в игру какого-то безумного садиста. Играли так быстро, жестоко и безальтернативно. Я проклинал тот день десятки тысяч раз. Но что толку от проклятий того, кто сам был проклят старухой в чёрном капюшоне? Мозаика моего душевного состояния начала рассыпаться, разлетаясь тысячами ярких осколков, а после них оставалась только чёрная тягучая пустота.
Сутками я сидел в маминой комнате и рассматривал её фотографии. Мне не хотелось ни есть, ни пить, лишь до боли в глазах смотреть на одни и те же картинки, пока сознание не покинет меня. Рассудок слишком быстро покидал меня. Когда снаружи раздавался любой посторонний звук, я выбегал в коридор с надеждой увидеть заходящую в дом маму. Но она так и не вернулась.
А потом у меня пропал фотоальбом. Его больше не было на прежнем месте. Я осмотрел всё, перерыл комнаты, раскидывая повсюду попадавшие под руку вещи. Альбома не было нигде. Страх, что забуду её образ, крепко сжал все мои внутренности. Я быстро оказался на кухне и схватил первый попавшийся нож. Мысли о скорой потере малейшего воспоминания о дорогом мне человеке были невыносимы. Лезвие под моим туманным и заплывшим от слёз взглядом описало дугу. В момент касания с кожей закалённая сталь начала крошиться в мелкую труху, так и не задев меня. Увиденное просто не могло быть правдой. Не веря своим глазам, я отступил назад, ощутив, как земля ушла у меня из-под ног, а тело оказалось на твёрдом кафельном полу. Из-за галлюцинаций голова раскалывалась, будто огромный орех под действием ещё более огромного молота. Мозг жил своей жизнью, и это ему хорошо удавалось. Осознав абсурдность происходящего, он решил всё это прекратить единственным верным способом – отключить меня от реальности.
На следующее утро ко мне домой ворвался незнакомец. Он хотел воспользоваться всеобщей паникой и поживиться добром. Грабитель явно не ожидал увидеть дома хозяев, поэтому появление заплаканного подростка в коридоре его крайне шокировало. Поначалу он стал оправдываться, но затем эмоции взяли верх, и в мою сторону посыпались угрозы. Пистолет в его руках из-за дрожи рисовал крайне сложные фигуры, а голос постоянно срывался. Мне было всё равно, я был полностью опустошён. Желание очнуться от кошмара пересилило инстинкт самосохранения, и я нисколько не препятствовал ему. Но покончить со мной ему не удалось ни с помощью пистолета, ни ножа. А затем он сбежал, оставив меня одного. В тот день я окончательно убедился, что являюсь одарённым.