– Какого хера творите, идиоты? А? Животные? Я тебе что сказал? У тебя приказ никого сюда не пускать, а эти… эти, сука, стоят, развесив хлебальники! – пряча пистолет в кобуру, пухлый быстро оказался около командира в фуражке. Вопреки лишнему весу, он двигался очень проворно, щуря от злости свои маленькие глазки. В этой парочке он явно был плохим копом.
Тощий же мгновенно заприметил ненужного свидетеля и, оставив своего напарника, зашагал ко мне. Он двигался неспешно, гордо вскинув голову, давая мне понять безвыходность моей ситуации. Зато у меня было время как следует рассмотреть его. Высокий лоб, голубые глаза, аккуратный небольшой нос и острые черты лица делали его эталоном для женского журнала сомнительного содержания. Хоть он и был приятен при первом впечатлении, от него веяло еще большей опасностью, чем от пухлого.
– Майор Семёнов. Не бойся меня, это всего лишь недоразумение. Ему сейчас помогут. Тебе знаком этот мужчина? – голос худого был очень тихим, немного убаюкивающим, но мне было отчётливо слышно каждое его слово. Я отрицательно покачал головой и попытался увернуться от его пронзающего взгляда. Чтобы как-то разговорить меня, он состроил дружеское выражение лица и скривил губы в тонкой элегантной улыбке. – Ну хорошо, что ты здесь делаешь? Тебе нужно на площадь?
Я снова покачал головой. Чем больше я буду молчать, тем меньше шансов, что смогу безопасно уйти отсюда.
– Мне нужно к Офисам. Я спешил на работу и не знал, что площадь перекрыта. Простите, я найду другую дорогу.
– К Офисам значит, – его глаза блеснули холодной синевой. На секунду мне показалось, что он пытался просветить меня рентгеном.
– Я, наверное, пойду…
– Нет, постой. Я могу помочь тебе пройти, – он крепко схватил меня за руку и снова улыбнулся, отчего стало очень жутко. – Отказы не принимаются.
Мы отправились к автобусу. Пухлый все еще продолжал отчитывать «фуражку». Когда мы поравнялись, он вопросительно посмотрел на майора. Тот ответил молчаливым кивком и последовал дальше. Я бегло оглянулся назад и обнаружил, что тела старика уже не было. Только большая красная лужица, оставшаяся на асфальте, отзывалась холодным уколом в затылочной части.
Шагая по разноцветной брусчатке, я чувствовал себя под конвоем. Мне некуда было деться от майора, побег так или иначе будет обречён на провал. К тому же количество полицейских и «агентов» по мере продвижения вглубь площади увеличивалось. Затаив дыхание, я слушал, как вырывается из груди моё сердце, и покорно следовал за своим конвоиром. Сейчас у меня не было ни единого сомнения, что моя жалкая жизнь находится в его руках. Но на саму площадь мы так и не попали, так как свернули на небольшую аллею, которая аккуратно проходила в обход места, где случилось происшествие. В обычные дни здесь прогуливались старики, или находили уединение молодые парочки. Хранивший до этого молчание майор начал более подробно расспрашивать меня о семье, знакомых и последних передвижениях. Я решил говорить правду, ибо мне не хотелось знать, что случится, поймай он меня на лжи. Не доходя пару сотен метров до конца аллеи, он остановился и засунул руку в карман. Из-за его движения подол пиджака немного приподнялся, открывая моему обзору раскрытую кобуру. Я с ужасом уставился на неё, не в силах пошевелиться. Кровь буквально вскипела внутри меня. Майор проследил за моим взглядом и еле видно кивнул.