– Пожалуйста, – крикнул он, не дождавшись благодарности. А я, внесла своё ведро домой. К воде, которую поставил Черкасов, даже не притронулась.
Потому что его предательство ничем не смыть.
Вечером я смыла с себя грязь рабочего дня. А мерзких воспоминаний не оттёрла. Быть использованной и выброшенной – удовольствие специфическое, на любителя. А я простая, без извращений, деревенская.
Это Черкасову подавай условия и комфорт. А мне, чтоб хорошо было, душевно. К лучшему, что мы разбежались. Я бы чай на дизайнерский стол пролила, он бы со мной развёлся.
А тут я сама себе хозяйка. Живу хоть и просто, но со всем необходимым. Свет выключили – у меня генератор есть. Холодильник с морозилкой, мастерская со станком и сушилкой.
Печка для каймака у баб Луши, баня у Семёныча. С ними полная любовь и взаимопонимание. А ещё, помощь искренняя, самоотверженная. Вчера я перед бурей скакала, как ужаленная. Сегодня баба Луша мою живность управила.
Жизнь.
Чайник вскипел, и я посигналила фонариком в окна соседки. Через некоторое время она мигнула мне в ответ. Я поставила чайник на печку и засыпала травы в чайник, зная, что баба Луша мигнёт Семёнычу.
Было ещё сыро, но по-летнему тепло. Я вытащила на крыльцо столик. Вокруг него поставила плетёные кресла. Разложила в них одеялки, на которые мы в прошлом году с бабой Лушей шили чехлы для таких посиделок.
Потом я опустила и закрепила сетки вдоль перил. Моё широкое крыльцо, если по нему не ходить, превращалось в уютную веранду. Особенно когда зажигались фонарики, заряженные солнцем.
Баба Луша принесла собранные в курятнике яйца и процеженное козье молоко. Я посы́пала вынутые из хлебопечки булочки корицей и сахарной пудрой. Расставила тарелки.
Разлила чай в три чашечки и уселась спиной к двери в дом. Баба Луша заняла своё место по правую руку. Так она видела свой двор и была спокойна. Дед Василий обычно занимал место напротив, и мы его ждали.
– Ты завтра будешь Зорьку доить, глянь между рогами. Ободрала шкуру, а тут дождина, вот и загноилось. Я помазала вчера, но толку нету. Ты завтра тоже глянь. Если не пройдёт, так Витькиным самогоном отмою и повязку сгондоблю. Только, кажется, с рогами не только у Зорьки проблема.
Я не смотрела по сторонам. Старалась разжечь фитиль старой керосиновой лампы, от которой света было не так уж и много, а вот атмосфера становилась тёплой и сердечной.