– А как же дети? Алеша, я… Это из-за всего этого? Если ты подождешь, я приготовлю ужин и… Я не спала почти, ты же знаешь? Веруся плачет все время, а днем не спит, потому что нос забит соплями.
– Я не могу больше так, Маш. Нет сил… – произносит он, нехотя стаскивая обувь.
Руки отваливаются… Верочке годик, но весит она двенадцать килограмм. А мужу и в голову не приходит взять ее на руки… Я, выходит, все могу? Нет, черт возьми… Я устала, хочу есть и спать. Но я же держусь? Неужели, мой Лешка оказался таким слабым?
– А как же мы, Алеша? Как дети? – настигаю его в спальне. – Ладно я… Я знала, на что иду. Понятное дело, что тебе на меня плевать! А что я Глебу скажу, когда он вернется?
– Не передергивай, Маш. И мне не плевать на тебя. Ты мать моих детей, в конце концов. С сыном я сам поговорю. Так бывает… Где чемодан?
– Ты уже спал с ней, Леш? – спрашиваю дрожащим шепотом.
Мария.
Как же больно, мамочки… Меня будто режут наживую, без наркоза… Разве можно вот так об этом говорить? Без подготовки, с размаху… Слезы против воли струятся по лицу, оставляя на футболке мокрые следы.
Жалкая курица, вот кто я…
На что, спрашивается, рассчитывала? Любовь не зависит от времени выдержки – это не томат в теплице. Чушь все это… И не умирает от разлуки…
Алексей никогда не сказал бы так, не будь уверен в чувствах…
– Зачем, Маш? Ну, зачем ты терзаешь меня? – взмаливается он. – Думаешь, мне легко? Ты прости меня, Маня… Это выше меня. Выше всего… Веришь, я боролся. Я пытался ее выбросить из сердца. Но ничего не получается.
– Боролся? – недоумеваю я. – Значит, у вас это давно?
– А ты ничего не замечаешь в последнее время. Я предлагал нанять няню – ты отказалась. На каком я месте, Маш? На последнем?
– А я на каком месте у тебя? – продолжая жалко всхлипывать, произношу я. – Ты спросил, ела ли я? Прилегла хоть на минутку? О чем я мечтаю, чего хочу? Мы не разговариваем, Леш…
– Да, я херовый муж. Все время торчу на работе, чтобы обеспечивать вас. Берусь за любой проект, чтобы мы смогли полететь в отпуск. Да… – взмахивает он ладонью, вытягивая с антресолей чемодан. – Ты радоваться должна, что я сваливаю.
Радоваться? Да я забываю, как дышать… Из меня будто душу вытрясли. Или она вся из меня вытекла… Осталась безжизненная, полупрозрачная оболочка. Значит, он так обо мне думает?