Так я и остался один колесить мир.
Меня могли либо сослать в десткий дом, либо забрать в интернат, способный даровать чин и звание. Не успел я утереть слёзы от потери близких, как мои чемоданы вместе со мной закинули в повозку и отвезли на самый край Манлуиля – столицы, располагавшейся в северной части континета.
Но вот однажды мой мир, включавший в себя пустоту, одиночество и отречённость, изменился. В школу заявилась новенькая. Меня не касались те, кто приходил и уходил. Я жил ради себя, смотрел лишь себе под ноги и видел не дальше собственного носа.
А вот в этот раз всё произошло иначе.
– Дорогие воины, жалуйте и приветствуйте подкрепление, которое вскоре пополнит наши ряды. – Директриса размахивала руками вверх и вниз, насыщая свою речь.
Обычная линейка, которая проводилась каждый понедельник. На ней обсуждались важные задачи, планы обучения, предстоящие состязания. Награждались похвалами те, кто отличился, и награждались порицаниями те, кто провинился.
Сборище юных ассасинов стояло вокруг возвышенного помоста, с которого директрису было видно, как на ладони. Так и напрашивалась получить гниющим яблоком по свежескроенному костюму. Но я же рос мужчиной, поэтому обижать дам не входило в мои принципы. Я мог осуществить задуманную подлость только мысленно.
Когда гул голосов стих, из-за спины директрисы выглянула темноволосая голова. Девчонка испуганно озиралась на нас – тех, с кем ей придётся жить до восемнадцатилетия. Её липкий страх словно имел запах, который я смог учуять так же, как и другие. На тонких ножках она спустилась к толпе и растворилась где-то, где мне не было её видно.
Когда линейка закончилась, все разбредись по аудиториям. Я засунул руки в карманы спортивных брюк и поплёлся на занятие по этике манипуляций. В светлом кабинете пахло старыми книгами, которые профессор вытащил по случаю из пыльной библиотеки, в которую никто не захаживал. Я присел за свою пустынную парту, где всегда был один. Не подпускал никого близко, чтобы не привязываться. Да и дружить с сокурсниками не очень-то и намеревался.
– Терранс, ты же один тут? – спросил профессор, очки которого сползли к кончику длинного носа.
– А не видно?
Профессор закашлялся, скрывая свою растерянность. Он знал, что я олицетворяю собой бомбу замедленного действия. Тронешь сегодня – завтра обнаружишь в шкафу подвальных крыс, разносящих и чуму, и столбняк, и корь.