Найл все никак не мог отыскать свою школьную форму. Накануне мама отправила ее в стирку, поэтому он проверил в прачечной, но не нашел. Отца он не мог спросить, потому что тот давал по телефону интервью в прямом радиоэфире, к тому же он все время сердился, если Найл терял свои вещи, а это происходило постоянно. Он знал, что сегодня отец отправляется в Дублин и должен закинуть его в школу по дороге. Как же он разорется, когда узнает о пропавшей форме!
– Не зря Донегол называют позабытым графством, – ревел в телефон отец.
Найл потихоньку пробрался в сторону гостевой комнаты. Толкнул дверь и втянул носом теплый сонный воздух. Она лежала под одеялом маленькой шуршащей горкой. Мать всегда спала там после ссор с отцом и залеживалась до полуденных часов. Когда он возвращался из школы, она перебиралась на диван в гостиной, закутывалась в плед, и над ней разносились аплодисменты послеобеденного ток-шоу. Он старался обнять ее, спрашивал, как она, а она словно котенок мягко утыкалась лбом в его руку. Она никогда не говорила, что случилось, и в голосе ее появлялась флегматичная хрипотца, словно это была не она, а кто-то совсем другой. Когда все было хорошо, он спешил домой, чтобы пошутить и посмеяться с ней над событиями дня, потому что она была самым смешливым человеком на свете. Но часто кто-нибудь приходил к ней в гости, а он злился, потому что хотел, чтобы мама принадлежала только ему одному. Иногда у них сидела ее подруга Маргарет Бреннан. По словам мамы, Маргарет может протрещать хоть весь день, потому что развелась с мужем. А в последнее время возле их дома стала появляться машина отца Брайана, и они сидели вдвоем на кухне – курили, смеялись и пили чай.
Он наклонился над кроватью и прошептал ей на ухо:
– Мамуль, не знаешь, где моя форма?
Она шевельнулась, но глаза не открыла.
– В гладильной комнате, – сказала она мягким и липким ото сна голосом. Она с трудом размыкала сухие губы, словно отдирая их друг от друга.
– За последние двадцать лет в инфраструктуру города ничего не вкладывали. Нужно исправлять эту ситуацию, – орал в трубку отец.