– И все таки, возьмите визитку. Мне сейчас правда некогда. Опаздываю на слушание. А вот потом…
– Адвокат?
– Нет, – черт, на кой я начинаю диалог? У меня проблем выше крыши. И этот мужик, скорее всего, такой же как Мишка. Искатель приключений. Только вот я то ему не подхожу. Старовата. Смешно становится. Я даже тихо хмыкаю. – Вот, позвоните мне. Я хоть кофе вас угощу. Простите. Но я и вправду тороплюсь. Меня ждет бракоразводный процесс.
Ну конечно. Как я сразу то не разглядела козла в этом прилизанном хмыре? Поди оберет жену свою как липку и приволочет в дом, который она холила и лелеяла, молодую зубастую акулку.
А чему удивляться. Я за двадцать лет не познала этого моджо.
– Обязательно, – ухмыляюсь. Не позвоню обязательно. И так потратила слишком много времени на разговор с этим типом. Танька там наверное на мыло уже изошла. Сама не знаю зачем, бросаю визитку не в урну, стоящую возле двери кофейни, а в сумку. Иду не оглядываясь. Плевать на все. И на чертова нахала, прожигающего меня взглядом, который я чувствую почти физически. Он же вроде торопился? Развод не ждет.
Танька сидит за моим любимым столиком у окна и реально уже изнемогает, судя по тому, что возле нее стоит уже три, наполовину опорожненных, чашки с эспрессо. Она когда нервничает, делает именно так. Заказывает много, и из каждой чашки делает по глотку.
– Бомбезно выглядишь, – улыбается подруга, выжидающе глядя на мою расфуфыренную персону. Дура я. Круглая. Кому и что я собралась доказывать и показывать. Если Мишка изменяет мне, то выглядеть я в любом виде буду бледно. – Похвастаться позвала?
– Нечем хвастаться. Выгляжу как обычная обманутая баба, – морщусь я, обваливаясь на стул. Ноги гудят, в голове сумятица. – Тань, мне кажется, Мишка мне изменяет. И я чувствую себя в этом вот всем отвратительно и убого. Чувствую себя молодящейся старухой, пытающейся себе доказать свою прекрасность.
– Мишка? Вот му… муфлон винторогий. Оль, ты уверена? – щурится Танька. Это же Мишка. Куда он там может гульнуть?
– Ни в чем я не уверена. Я просто чувствую. Знаешь, вот в груди словно циркулярка. И Мишка… Он дома перестал бывать. Говорит работы море, и я ему верила. Верила, мать его. И я не знаю, с чего начать убеждаться. Он не позвал меня на Мальдивы, Тань. Так что купальник не пригодился. Точнее, видимо, позвал, но не меня. Кто-то другой ему будет говорить «Господин ректор, примите у меня экзамен». В наш юбилей. Двадцать лет я ему служила, культ семьи. А теперь… Словно ненужная вещь, прислуга, ну иногда наложница. Очень редко. И Виталик. Я ему позвонила. А он не стал разговаривать. Он все знает. Приходил, а я его не услышала. Неужели и он меня предал?