– Расслабься. Я просто хочу удостовериться, что беременность протекает нормально. Мать прекрасный врач. Она найдет нам хорошего специалиста, только и всего.
Из прекрасных глаз уходит злая настороженность. Они снова плавятся, как и нагое тело в моих руках.
– Значит теперь твой сын знает и родители. Миш, тебе не кажется, что уже пора бы сказать и мымре твоей? – она шепчет, шепчет. Обжигает. Затягивает меня в пучину удовольствия. Глупая, глупая, молодая. Я не готов в сорок лет начинать все с нуля. Я привык жить хорошо. Я привык питаться правильно, таблетки чертовы пить вовремя, потому что мне напоминает об этом моя старая жена. Я привык носить чистое белье, спать в привычной постели, читать газету, сидя в очках на кухне. Я привык не экономить на приятных мелочах. Я просто не хочу перемен.
А Милка… С ней взрыв, фейерверк. Но… Я даже очки не ношу когда с ней, потому что я… Черт, я рядом с ней молодею только внутренне. И как я не закрашивай седину, и рядись в чертовы молодежные кургузые пиджачки, я остаюсь сорокалетним мужиком, с грузом лет за плечами и чертовой сединой во всех иных местах, кроме головы.
– Я тоже умею варить кашу и писать списки для магазина. Еще я умею то. Чего не может твоя старуха, – она сползает с моих колен на пол. – А еще я хочу свадьбу. Платье уже присмотрела даже. Я хочу стать Жаровой.
– Черт, Мил, ну какое платье? Я не мальчик уже, – стону я. Внутренности скручивает узлом, до боли. – Просто продолжай.
Проваливаюсь в безумие. О, да. Она умеет то, что Ольга никогда не умела. Она раскрепощенная, молодая, моя. Она огненная, ненасытная, яркая.
– Так что? – вытягивает меня из огненного блаженства Милашка, спустя бесконечно количество растянувшихся минут удовольствия. Кидаю взгляд на часы. Черт, я совершенно выпал из реальности. Ноготок чертовки рисует на моей груди замысловатые узоры. Какие-то магические письмена, ворующие душу и время. И разум, судя по всему. – Скажешь ей уже?
– Вернемся с Мальдив и скажу. Мил, пройдет юбилей. И тогда.
– Ну хорошо. Господи, да поезжай уже. Часы взглядом уже прожег. Хлеба не забудь купить домой, чужой муж. Поди написала уже тебе женушка. Куда вам столько хлеба?
– Мил…
– Что? Я устала быть на вторых ролях. И жить в этой халупе надоело. Ты же не оставишь все жене, милый? Миш, ребенку нужен воздух, дом, отец. А сын твой уже вырос. Он уже не нуждается в тебе.