– Может, повторить его подвиг? – спросил капитан ППС, сдававший документы на регистрацию. – Выбьем ей дверь да посмотрим, что там. Бабка если живая, то уж точно больная.
– Но писать-то она умеет. Потом от жалоб устанем.
– Короче, Сашок, – принял решение Миронько. – Езжай и посмотри. И возьми кого-то, что ли.
После случая в Нижнем Новгороде, когда женщина несколько дней не хоронила труп дочери и жила с ее гробом в квартире, сотрудники не горели желанием в одиночку ездить на такие вызовы; Минин был совсем молодым участковым и еще стеснялся обращаться за помощью к кому бы то ни было, поэтому дежурный, сочувствующий новичкам, принял решение за него и немного приукрасил суть заявления. Через десять минут возле дежурной части уже стоял хмурый «второй номер» из уголовного розыска Ян Краев.
– Мы вдвоем, без эксперта? – уточнил он у участкового. – Тогда поехали скорее. Все планы к черту… За следователем мы будем заезжать или он сам?
– Зачем за следователем?
Краев глянул на лейтенанта с недоумением.
– Там же криминал, мне дежурка сказала?
– Да пока неясно… – Врать Минин не умел. – Там вообще… не первая уже жалоба.
– Не первая жалоба, что криминал?
– Да нет… просто жалоба. Что в квартире непонятно что творится.
– А кто сказал, что там труп? – уточнил Краев.
Минин вздохнул и честно сказал:
– Никто. Просто воняет.
– Так а чего вы меня выдернули?
Работы в розыске всегда не то чтобы хватало – наваливалось через край; ехать узнавать, что случилось в квартире полоумной бабки, «потому что запах», было абсурдом.
– Я сам съезжу, – обреченно сказал Минин. – Извини, что отвлекли.
Краев внимательно посмотрел на лейтенанта. Он и сам был когда-то стажером, а Минина, судя по всему, из-за нехватки кадров сунули работать на участок вообще без прохождения какой-либо практики. Время терять было очень жаль, но и долговязый участковый, с несчастным видом поправлявший под мышкой папочку с бумагами, вряд ли справился бы без помощи.
– Передашь своему начальству, с вас «палка», – буркнул Краев и пошел к машине. – Поехали, посмотрим, что за вонь.
Несмотря на свой отчасти благородный поступок, в машине оперуполномоченный отвел душу сначала на Миронько, а потом нажаловался своему непосредственному начальству: «Пусть посылают ППС, им все равно нехер делать!» – было самым мягким. Минин чувствовал себя очень неловко.