– Вот ваши койки, – дойдя почти до самого телевизора, махнул направо Беркимбаев. – Где кто будет спать, делите сами. Верхнюю одежду в раздевалку, за тумбочкой, слева от входа. Там же в соседней комнате сральник и умывальник. Теперь вы в моём отделении, так что, если накосячите, ноги вырву. Понятно?
– Ага, – протянули мои товарищи по несчастью, а я промолчал. – Ну да.
– Это что за блеянье?! – сержант тут же решил взяться за воспитание молодого поколения. – Нужно отвечать «так точно»! Ясно?! Не слышу!!!
– Так точно! – вразнобой, но достаточно громко отозвались Штык и Бомба.
– А ты что, самый непонятливый? – И, естественно, мой демарш не остался без внимания. – Или самый дерзкий?
– Просто не охота глотку драть. – Я пожал плечами. – Вот завтра начнётся служба, и буду как все. А пока я ещё гражданский, разве что в форме.
– Самый умный, да?! – тут же подал голос один из дедов, которых было легко опознать по самым близким к телевизору местам, расхристанному виду и ощущению общего пофигизма. – Ну, раз гражданский, тогда сымай шузы! У дедушки как раз развалились, а ему на дембель скоро. А тут какой-то гражданский в новой форме! Непорядок! Сымай давай! И вы тоже сымайте, вдруг мне эти не подойдут.
– Не подойдут. – Я жестом успокоил дёрнувшихся было парней, спокойно поставив сумку на тумбочку возле своей новой кровати. – Мужики, я честно не хочу с вами ссориться, но себя гнобить не дам и парней не позволю. Понятно, что история дедовщины в российской, а потом и советской армии имеет многолетнюю, а если вспомнить цук, то и многовековую историю, но я вам так скажу, по службе – согласен. А вот так, по беспределу, подобное буду сразу пресекать.
– Тупой, да? – Старослужащий, которому понравились мои берцы, нарочито медленно поднялся на ноги, а я отметил, что надо бы раздобыть тапочки, они в комплект, выданный в сборном пункте, не входили. – А ты знаешь, что мы с такими, как ты, делаем?
– Да мне как-то пофиг. – За этот длинный и муторный день я так заманался от всех непонятнок, что стремительно надвигающуюся драку воспринял как ману небесную. – Но, думаю, таких, как я, ты ещё никогда не видел. И дай Бог, никогда не увидишь.
– Ну-ну! – расплылся в щербатой улыбке «дед», а следом мне сзади по голове прилетел удар табуретом.
Голова выдержала. Табурет – нет. В казарме повисла ощутимая физически пауза. Бил меня другой дембель, судя по энергетике, Разрядник. Да и иначе кондовый советский табурет было бы сложно разбить с первого раза. Но то, что человек может спокойно выдержать удар и даже не поморщиться, для всех явно было в новинку. Как и то, что один человек может спокойно раскидать почти десяток дембелей, среди которых встречались и Юниоры, и Разрядники.