По привычке она прошла в комнату, подписанную «ГИК», к одному из стеллажей. Ни один день не обходился без того, чтобы подойти к нему, окинуть взглядом одинаковые черные папки и остановиться на пустых полках чуть выше уровня ее глаз. В датированных папках лежали протоколы заседаний горисполкома. Хронология жизни города, в которой пустыми полками зияла огромная дыра. Протоколы до и после пропавших были самыми обычными, но даты подсказывали: кто-то вынес все, что было связано с Комитетом по безопасности. Это подтверждалось тем, что Надя не встретила ни одного упоминания Комитета в сохранившихся протоколах, словно кто-то очень тщательно стер из истории все его следы. К сожалению, вместе с этим пропали и какие-либо упоминания о шахте, кроме самых первых приказов о ее разработке. Если верить архиву, ни обрушения, ни закрытия шахты, ни расследования словно и не было.
Есть ли где-то украденные протоколы или их уже давно сожгли в какой-нибудь помойной яме? А то и вовсе сдали на макулатуру вместе с пожелтевшими газетами и старыми книгами? Как бы то ни было, эту часть истории Шахтара можно было считать безвозвратно утерянной.
Со вздохом она подняла голову к другим, более старым папкам. Быть может, что-то пропало и из них, но вряд ли это кого-то заинтересует. Лезть туда она не собиралась, не хватало еще упасть с разваливающихся архивных стульев.
Надя вышла из комнаты с папками и направилась в самую дальнюю и маленькую. Когда-то здесь был кабинет архивариуса, а теперь его невольная наследница пыталась восстановить из руин хоть что-нибудь. Те, кто копался в вещах, не проявили ни крупицы уважения ни к покойному, ни к его книгам. Пособия по архивному делопроизводству, сборники местных легенд и сказок, различные словари и рабочие тетради по немецкому, французскому и английскому были кучей свалены у стола. Пустые ящики грудой лежали на столе. На старом стуле громоздились тетради с вырванными листами и просто пустые обложки. Большой календарь, фотографии и заметки, которые висели на стенах, теперь валялись на голом бетонном полу, а сам пол был покрыт едва заметными царапинами, словно даже его пытались вскрыть.
Стоило переступить порог этой комнаты, девушку каждый раз пробирала ледяная дрожь, и очень хотелось закрыть дверь на замок с другой стороны и забыть о существовании этого места. Она убеждала себя, что если и есть еще какие-то подсказки к тому, где искать записи архивариуса, то они будут здесь. К тому же она не хотела повторить судьбу предшественника, а для этого должна была изучить все, что от него осталось. Надя в очередной раз замотала нос и рот, накинула старый серый халат, подперла открытую дверь стулом – мысль о том, что та может захлопнуться и запереть девушку в бетонном саркофаге, внушала ей животный ужас, – спрятала волосы под шапочку и принялась за работу.