Хендерсон создал программу искусственного интеллекта. Трок собрал и обработал необходимые данные, и они вместе с Хендерсоном ввели их в программу ИИ. Райт спроектировал защиту от взлома самой программы и электронного кода, открывающего доступ к персональному компьютеру, по которому проводилось управление оружием.
Все вместе они связали новую программу с электронным устройством танка «Абрамс» М1А2, что позволяло управлять этой боевой махиной не просто на расстоянии, а практически без особого постоянного контроля над ней. Напичканный необходимыми данными танк, находясь на поле боя, должен был сам принимать решения, просчитывая опасные для себя ситуации, и, соответственно, либо избегать их, либо устранять. По сути, это был уже не просто танк, а машина-робот, боеспособность которой зависела не от команд, данных ей человеком, а большей частью от решений, которые она будет принимать самостоятельно.
Все эти месяцы Лестрайд был рядом с разработчиками и постоянно, как принято говорить, держал руку на пульсе проекта. Конечно, у него были и другие дела, помимо «Хамелеона», ведь он руководил целым управлением в Министерстве обороны. Но каждые две недели он обязательно летал в Сидней, а потом долго добирался до места, где поселили разработчиков проекта. Он много говорил с ними, обсуждал и саму идею создания оружия на базе ИИ, и подробности, связанные с разработкой самой программы. Ведь этот проект, эта идея была его личным детищем. Именно он придумал и уговорил министра выделить средства на создание ИИ-оружия. Многие, как, например, создатели научно-исследовательской организации OpenAI, были против применения искусственного интеллекта в военных целях. Они опасались, что ИИ, выйдя из-под контроля, станет уничтожать не только врагов, но и самих создателей.
«Чушь, – пробормотал Лестрайд, неторопливо шагая по коридору. – Они просто начитались и насмотрелись дешевой фантастики. Машина, даже самая разумная, будет выполнять только то, что в нее вложат. Она никогда не сможет думать, как человек. А даже если и сможет, то у нее нет и никогда не будет амбиций, а значит, и желания завоевать мир и поработить человечество. Амбиции и жажда власти – привилегия человека, но никак не бездушной машины. А для чего же еще уничтожать другие народы и расы, если только не для того, чтобы властвовать?»