Для него я всего лишь очередной маг на пособии.
– Вы можете отойти в сторону и подождать. Она скоро вернется.
Рен встала, куда было сказано, и ощутила холодок в затылке – как будто далекое, сказанное шепотом проклятие. Она всегда именно на этом месте дожидалась, когда ей вернут магические предметы, и знала, что узкая прямая улочка, видимая в окне за ее спиной, ведет к тому месту, где ее жизнь изменилась навсегда. Каждый раз она старалась не обернуться – и каждый раз оборачивалась. В контору зашла тетя Слоун, и Рен посмотрела в окно.
Вдалеке улица выходила к мосту через канал – тогда он был еще не совсем достроен. Отец повернулся и помахал ей рукой. А вот деревянная скамейка, на которой Рен его дожидалась. Иногда она не могла поверить, что это та же самая скамейка и стоит она на том же самом месте, – ей казалось, она переносит ее в реальный мир из собственных воспоминаний. И затем она вновь услышала грохот осыпающихся камней, увидела, как он обернулся в последний раз и полетел вниз. В это мгновение ее прежняя жизнь закончилась навсегда.
– Это ваши?
Девочка возвратилась и протягивала ей ее магические сосуды. Рен всегда воображала, будто после наполнения магией их внутреннее, едва заметное свечение усиливалось, но на самом деле, естественно, они оставались прежними. Она взяла сосуды, и посыльная вернулась на свое место позади канцеляриста.
Выйдя на улицу, Рен посмотрела на людей в очереди. Они терпеливо ждали. Они наполнят свои магические сосуды и будут произносить заклинания для облегчения боли в пояснице, для бодрости перед очередным тяжелым днем. Тетя Слоун приправляла магией свои супы. Другие развлекали внуков магическими сюрпризами и фокусами. Рен им почти завидовала: посредством магии они просто скрашивали свои дни, а она употребит скудное магическое вспомоществование на разработку совершенно новых заклинаний, стараясь произвести впечатление на людей, которых, казалось, уже ничто не могло впечатлить.
В последний раз оглянувшись на очередь, Рен засунула свой магический жезл в петлю на поясе и пошла прочь.
Нижний город делился на два десятка околотков.
Рен выросла на улице Степфаста, к северу от городского рынка. Эта улица навсегда осталась ее домом, несмотря на то что последние четыре года она жила в кампусе Бальмерикской академии. Оставив в стороне стекающихся к рынку людей, она вышла на улицу, которая вела к дому, где жила ее мать. Это было мрачное здание из голого красного кирпича, и только яркие разноцветные двери указывали на то, что оно обитаемо. Она направилась к светло-голубой двери в его дальнем конце. Ржавые петли заскрипели – Рен показалось, что даже громче, чем всегда. Повернув направо и поднявшись по лестнице на второй этаж, она очутилась перед распахнутой настежь квартирой матери.